Прокачаться до сотки 4 - Вячеслав Иванович Соколов

Ознакомительный фрагмент

Как же хорошо, что в этом мире есть такой человек как Вовка-Балагур — надёжный друг и боевой товарищ. Да временами его заносит, точнее постоянно. Но как жить без него? Нет уж. Пусть уж лучше косячит, но чтоб всегда рядом был.

Его надёжное плечо и крепкие кулаки. Хм… Хотя у Молота плечо покрепче будет. По крайней мере, башкой об него долбиться удобней. Интересно, догонит Балагура или нет?

Всё-таки Вован уникальный человек. Вот вам интересно, что он вместе с Антошкой написал на холмике. Ведь эта надпись сыграла немаловажную роль в нашей победе. Вон как Бандиты кучненько собрались в центе лагеря.

Ещё бы знать в тот момент, что у Листика есть светошумовые, то и тратиться на воскрешение наших погибших не пришлось бы. Взяли бы бандитов тёпленькими. Делов то, отправить Пуха на бомбёжку. И не надо тут говорить, что пёсика могли сбить с арбалета.

Его Пушейшество, это вам не узкоспециализированный самолётик. У нас универсал высшей пробы. Ему что пикировщика изображать, что стратегического бомбера. Вкинул бы прямо в центр, сумочку. Или ковровую провёл. Ему только дай что-нибудь метнуть с небес на голову врага.

И так есть предположения, что же там было написано? Нет? Вот и у нас народ долго не мог въехать, как же так система странно перевела бандитам. Да ещё и с вариациями.

— Подозреваю, что проблема в том, что в данной фразе использовано два языка, — высказывает умную мысль Степаныч.

— С чего это два? — возмущается Балагур. — Всё на великом и могучем русском языке. Даже ни одного матерного слова.

— И, да и нет, — чешу затылок. — С одной стороны ты прав, а с другой Степаныч. Вот если бы никто на этой планете не знал корейского, тогда да. Один язык. Но в нашем случае их два.

— И кто же это у нас тут такой полиглот, что знает корейский? — недовольно хмурится Вован и с подозрением обходит вокруг Молота.

Хорошо тот давно остыл. Кстати, Балагура он так и не догнал, когда носился за ним по полю. Ну почти. Кувалда догнала… Так что Балагур явно выискивает повод отыграться.

— Уйди противный, — пихает другана плечом Молот. — Включи остатки мозга, — и кивает на меня.

— Мажор, — Вовка хватается за сердце, — да как ты мог? Такую фразу испортил. Как мне жить теперь с осознанием того что… Хм… — чешет в затылке. — Вообще-то хорошо же получилось? Нормально так страху нагнали, — и, потерев ладошки, вопросил: — Степаныч, куда подавать ходатайство на представление командира к награде? Или хотя бы старлея ему выбьем! А то, что мы как лохи под летехой ходим, перед бандитами неудобно.

— А ты Эдему петицию напиши, — усмехается в усы прапор.

В общем, весело живём ребята. То бьём кого-то, то от нас кто-нибудь получает. Ах да. Вам же интересно, что за фразу накалякали наши молодцы. Да всё просто. «Цой жив!» Что же ещё там могло быть?

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Фух, мне нужно лечебное зелье, — рухнув на кровать, лицом вниз, Балагур принялся наминать себе зад.

— Ой, да ладно, — отмахиваюсь, — не рассказывай мне сказки, регенерация вполне справляется с такими мелочами. По себе знаю.

— А моральные травмы? — прекратив изображать из себя жертву многодневной скачки, Вован бодренько перетёк из лежачего положения в сидячее.

И забросив одну ногу на другую, глубокомысленно изрёк:

— Рождённый ездить, скакать не должен.

— А парни, между прочим, это расстояние своими ножками преодолели, — пытаюсь устыдить этого неблагодарного персонажа.

— Да я лучше бы пробежался, — отмахивается. — Нет, ты сам посуди, мало того, что братва на три дня позже нас вышла, так ещё и на второй день нагнали.

— Вот такие мы мутанты, — усмехаюсь. — Отдохни лучше, пока есть возможность.

— Не-е-е… Ты видел, какая «сладкая булочка», работает внизу? Сиськи во! — изображает руками нечто больше собственной головы.

— Урежь осётра.

— Ну ладно, ладно. Поменьше конечно, но у неё даже больше чем у Мальвины.

— И что, это аргумент? — приподнимаю бровь. — Ты что на девушку друга заришься?

— Тьфу-тьфу! — плюёт в мою сторону, чуть в глаз не попал зараза. — Мальвина сеструха, а большие сиськи, это большие сиськи, а воздержание для простаты вредно.

— Так не воздерживайся, вон Фаська и Таська давно тебя домогаются.

— Не-не… — отмахивается. — Я не готов выбирать, а они разом не желают. Да и вообще замуж сперва требуют. А я молодой, горячий и вообще красавчик. Мажор, ну я сгоняю вниз? Я тебе сто пудов говорю, деваха не против. Глазки мне строила.

— Вова, она глазки всем строила. Работа у неё такая. Смотри, намотаешь заразу.

— Егор, ты что с луны свалился? А с которой из двух? Нет тут этих самых болезней. Тут даже залёт внеплановый невозможен.

— Так-то раньше невозможен, пока система приглядывала, а теперь фиг его знает.

— Думаешь? — этот ловелас доморощенный аж замер от осознания ужасов бытия. — Да хрен с ним, — и рубанув рукой воздух, выдал мысль века: — Главное вовремя вынуть. Да и надо бы сведения разведывательные собрать, а кто лучше осведомлён, чем официанточка в таверне?

— Хм… — чешу затылок. — Баламута с собой возьми.

— Да куда я его дену то? Не тащить же рюкзак с собой.

— На плечо посади, — пожимаю плечами, — не думаю, что кого-то это сильно удивит, ты же не тигра с собой притащишь.

— Но он подсматривать будет! Вот ведь! Тиран ты, Мажор! Как есть тиран и деспот!

— Фига ты слов нахватался, — в восхищении хлопаю в ладоши. — Птицу взял и свалил на случку, кобель.

— Пошли мой верный, пернатый друг, — Вовка состроив страдальческую гримасу, полез в рюкзак за своим тотемом.

— Спать! — раздаётся недовольное восклицание.

— И ты, Брут? — качает головой Вовка, рассматривая палец, в который его по всей видимости клюнули.

— Я Баламут, — из рюкзака появляется всклокоченная голова. — Устал, спать.

— Ой, да оставь ты птичку, —