Темный орден (Оболенский, том 3) - Алекс Хай

раз об этом я и хотел упомянуть, — вмешался сопровождавший меня распорядитель. — Почтеннейшая мать… Он ни в какую не соглашался оставлять собаку. Но ведь это запрещено! Простите, я…

Друзилла остановила его властным жестом, и распорядитель тут же захлопнул рот.

— Ради нашего нового послушника можно сделать исключение, — сказала она и уставилась на Алтая. — Интересная собачка…

Пес ответил ей тихим рыком. Ну не нравилась она ему — и все тут! С другой стороны, а как вообще Примоген мог понравиться псу, чей нюх был заточен на Тьму?

— Тихо! — я одернул Алтая и украдкой пригрозил ему кулаком. — С ума сошел, пес?

Но зарубку в памяти я сделал. Алтайка никогда просто так не рычал. Даже на одаренных. Даже на носителей Тьмы. Того же брата Луция собань принял почти как родного — лишь в первую встречу обозначил настороженность, но даже рыка себе не позволил. Да и с княгиней был безупречно послушен, хотя она была одаренной.

А я почему-то верил Алтаю. Было у него чутье на людей. И если Друзилла ему настолько не понравилась, значит, и мне не стоило так ей доверять.

Хотя прямо сейчас она изо всех сил старалась сделать так, чтобы я не пожалел о своем визите. Вела себя как хлебосольная бабушка, что в целом также не было на нее похоже.

— Позволь представить тебе твоего личного слугу, — она поманила юнца в костюме, и тот поспешно засеменил к нам. — Володя, это Дионисий. Он из орденских сирот — был взят под опеку почти в младенчестве и вырос при Ордене. Дионисий не одарен силой, но наделен множеством других талантов, которые непременно тебе пригодятся. Он станет твоим помощником, будет следить за тем, чтобы ты ни в чем не нуждался во время обучения и выполнит любую твою просьбу.

Дионисий был всего на пару лет моложе меня — в смысле, Оболенского. Лет шестнадцать на вид. Золотистые светло-русые волосы были аккуратно подстрижены, ногти на руках оказались чистыми, да и весь паренек казался собранным, опрятным и предельно любезным.

Не успел я удивленно моргнуть, а он уже согнулся в поклоне.

— Для меня большая честь быть слугой вашего сиятельства, — восторженно сказал он. — Я к вашим услугам в любое время дня и ночи!

Мы с Алтаем переглянулись. Да уж… Я смущенно поскреб пятерней по затылку и взглянул на Друзиллу.

— Я, несомненно, очень благодарен Ордену за столь теплый и прямо-таки хлебосольный прием. Но… это обязательно? Я ведь еще только стану послушником. Не слишком ли это? Или у вас здесь так принято?

Друзилла беззлобно усмехнулась.

— Ну что ты, Володенька! Дионисию только на пользу поработать на тебя. В будущем он станет распорядителем, а каждый распорядитель на своем пути должен побыть чьим-то личным помощником. Камердинером, если тебе угодно. У нас особый дар, и нам полагаются особенные слуги.

А может все дело было в том, что за мной просто хотели круглосуточно наблюдать? Следить за каждым моим шагом, копаться у меня в вещах, читать записи… В другой ситуации я бы сам себя послал с такими мыслишками, но сейчас паранойя была оправдана.

Орден и без меня был тем еще сборищем интриганов и игроков. Но с моим появлением здесь, ставки, судя по всему, прилично возросли. Началось какое-то брожение — об этом меня предупредил Луций, да это и без дисциплинария было очевидно.

Но я решил подыграть Друзилле. Посмотрим, кто кого перевербует.

— Что ж, если для Дионисия такая служба и правда в удовольствие, то я буду рад помощи, — я натянул самую обезоруживающую из улыбок. — Надеюсь, вы, юноша, не боитесь собак.

Дионисий широко улыбнулся.

— Как раз наоборот, ваше сиятельство. Обожаю!

Я на всякий случай пристегнул поводок к ошейнику Алтая и шепнул ему на ухо:

— Пацана не трогай. Да и вообще, давай без глупостей.

Пес тяжело вздохнул, но махнул хвостом в знак согласия. Друзилла тем временем продолжала развивать бурную деятельность: отпустила водителя и сопровождавшего меня распорядителя, практически вырвала из моих рук дорожную сумку и передала все слугам.

— Позволь помощникам доставить вещи и собаку в твою комнату, — впрочем, ее голос не просил, а требовал. — Нас уже ждет Примоген Вергилий.

— Я бы хотел отвести Алтая сам.

— Нет времени, Володенька. Алтай — пес умный, я наслышана о нем. Уверена, он дождется тебя в покоях.

Расставаться не хотелось, тем более так. Но совсем зарываться я тоже не планировал: мне и так позволили больше, чем любому ученику. Придется хоть в чем-то пойти на уступки.

— Как только аудиенция у Примогена закончится, тебя проводят в твою комнату, — продолжала увещевать Друзилла. — Вергилий — очень занятой человек, впрочем, как и все Примогены Ордена. И я должна сопроводить тебя к нему немедленно.

Эх, ладно. Я передал поводок в руки Дионисия, и Алтай, следовало отдать ему должное, покорился без выпендрежа.

— Скоро приду, — сказал я псу. — Не позорь меня.

Дионисий, несмотря на некоторую юношескую хрупкость, оказался вынослив: одной рукой лихо подхватил мое барахло, а второй спокойно вел пса. Так они и скрылись за дверями бокового крыльца, а Друзилла тут же ухватила меня за рукав.

— Поспешим, Володя. Сейчас будет очень важный момент.

Вопреки моим ожиданиям, она повела меня вокруг здания, и вскоре мы вышли к парадному входу. За нами двумя безмолвными тенями следовали охранники — я пока не смог понять, были ли они одарены Тьмой или иными способностями, но вот защитных артефактов на них было множество. По идее, с таким уровнем защиты от силы, они могли оказать обычному одаренному нешуточное сопротивление. А может Орден придумал для них и что-то посерьезнее, раз уж вопрос касался Тьмы…

Увидев Друзиллу, стража вытянулась по струнке, вслед старухе донеслись тихие приветствия, но она уже тащила меня вверх по парадной лестнице. И правда торопилась. Мельком взглянув на старинные позолоченные часы, она чертыхнулась.

— Опаздываем.

Мы оказались на втором этаже. Этот маршрут я уже знал — коридор уводил к большому залу с расписным столом. Но сейчас Друзилла повела меня в противоположном направлении. Пройдя через готический коридор с резными стрельчатыми арками, мы оказались в другом крыле.

Менее парадное, но оно все равно хранило дух места: деревянные панели на стенах из темного дерева, черненые бра на стенах — вместо лампочек здесь использовали настоящие свечи, правда, не зажигали их.