Бертрам Чандлер - Ворота в никогда

Прошла неделя субъективного времени, с тех пор как «Маламут Приграничья» покинул порт Дальний. Корабль вышел на орбиту вокруг Иблиса и поплыл над огнедышащей планетой. Экипаж заворожено следил за рваными клубами черного, коричневого и желтого дыма. Неистовые воздушные потоки гоняли и терзали их, и внизу время от времени показывались раскаленные жерла вулканов. Ночная сторона планеты производила не менее сильное впечатление своей мрачной, пугающей красотой. Казалось, что жизнь в человеческом представлении просто не выживет в этом кипящем котле среди раскаленных газов.

— Вы уверены, что мы прибыли по назначению, Шкипер? — криво улыбаясь, спросил Вильямс.

— Абсолютно уверен, коммодор Вильямс. Свяжитесь с Аэрокосмическим управлением.

— «Маламут Приграничья» — Аэрокосмическому управлению. «Маламут Приграничья» — Аэрокосмическому управлению. Вы слышите меня? Прием.

Когда позывные прозвучали в семнадцатый раз, дежурный офицер Долины Ада соизволил откликнуться.

— На связи Аэрокосмическое управление Иблиса. Пожалуйста, назовитесь еще раз. Прием.

— «Маламут Приграничья», повторяю, «Маламут Приграничья». Прием.

— «Маламут Приграничья»? Буксир? Прием.

Граймс забрал у Вильямса микрофон.

— Это «Маламут Приграничья», резервный состав Флотилии Миров Приграничья, запрашиваем координаты для посадки. Прием.

— Вы бывали здесь раньше, «Маламут Приграничья»? Космопорт расположен на восточной окраине Долины Ада. — Последовала долгая пауза. — Координаты сто тридцать градусов четыре минуты северной широты… ох-ох-ох… градусов западной или восточной долготы. Отсчитываем от меридиана Долины. Среднее местное время 11:49 пополудни. Вычислить временной нуль просто, как раз плюнуть. Это вам поможет? Прием.

— Да, спасибо. Буду весьма признателен, если вы включите пеленгатор…

— Потише, парень, потише. Вас никто не ждал. Включаю.

— «Маламут Приграничья» — Аэрокосмическому управлению. Получили сигнал пеленгатора. Находимся непосредственно над вами. Будут дальнейшие инструкции? Прием.

— Да. Слушайте внимательно. Посадочную площадку номер один — крайнюю с восточной стороны — занимает «Сэлли Энн». Это наш старый космолет. На площадке номер три — крайней с запада — стоит трансгалактический клипер круизных линий «Собраон».10 Постарайтесь сесть на площадку номер два. Надеюсь, вы действительно буксир, а не здоровенный военный крейсер. Прием.

— Да, мы — буксир. Прием.

— Следите за ветром, «Маламут Приграничья». В Долине спокойно, но на высоте скорость ветра семьдесят узлов, западное направление. Прием.

— Спасибо, Аэрокосмическое управление. Мы спускаемся. Конец связи.

— Спускаемся, — повторил Вильямс и остановил инерционный двигатель.

Крошечное суденышко камнем полетело вниз. Однако вертикальный акселератор, призванный смягчить это безумное падение, был запущен лишь после того, как корпус начал светиться, раскалившись от трения об атмосферу.

— Пусть летит побыстрее, Шкипер. Если будем тянуть, эти чертовы вихревые потоки снесут нас в сторону, и до порта придется топать пешком.

— Гхм… — отозвался Граймс, который только что едва не проглотил трубку.

Теперь они проходили первый облачный слой — черную вуаль, за которой то и дело исчезали мерцающие посадочные огни. Ниже лежала зона чистого воздуха, где турбулентные потоки трепали корабль, точно терьер крысу. А навстречу, словно нагромождение фантастических замков, неслись черные, коричневые и желтые облака. Но Вильямсу, похоже, было не до того, чтобы любоваться этими красотами. Он сосредоточенно следил за высотомером и светящейся точкой пеленгатора, которая неуверенно ползла по экрану монитора. Потом корабль вздрогнул — это включился боковой акселератор, компенсирующий могучие порывы ветра.

Наконец «Маламут Приграничья» прорвался сквозь облачный покров. Прямо под ним простиралась Долина Ада — ущелье, окруженное багровыми скалами, каньон, который образовался скорее в результате подъема горных пород, нежели эрозии. К северу и югу от него возвышались правильные, как на картинке, конусы вулканов. Клубы дыма и пара вытекали из кратеров и стлались почти горизонтально. А на восточной оконечности долины возвышался огромный монолит, похожий на фантастическую башню со шпилем. Космопорт должен быть к западу от нее.

«Маламут Приграничья» опускался все ниже и ниже. Вильямс прилагал все усилия, чтобы удержать корабль в нужном положении, отдавал приказания офицерам таким голосом, что они вздрагивали, невзирая на профессиональную выдержку. И тут ближайший к кораблю вулкан внезапно изрыгнул облако дыма, из жерла выплеснулась раскаленная лава и с глухим ударом — бумм! — ровный конус дрогнул и осел. Могучая взрывная волна, прокатившись под прямым углом к ущелью, швырнула «Маламут» за пределы долины. И снова по корпусу корабля пробежала дрожь: выхлоп двигателя вернул его на прежнюю траекторию.

А потом корабль оказался в каньоне — словно одна картинка мгновенно сменила другую. Внизу, очень далеко, извивалась серебряная лента реки, темнел зеленый бархат растительности с пастельными мазками строений. А еще дальше возвышались металлические шпили «Салли Энн» и «Собраона». С высоты полета казалось, что они стоят почти вплотную друг к другу.

На самом деле между ними было достаточно места. В защищенной от ветра долине маневрировать было несложно. Аккуратно, без суеты и волнений Вильямс посадил «Маламут Приграничья» меж двух кораблей, ровно по центру треугольника посадочной площадки, отмеченной красными сигнальными огнями.

14

— Аэрокосмическая служба — «Маламуту Приграничья». Оставьте инерционный двигатель на холостом ходу, пока не выпустите и не закрепите страховочные тросы. Прием.

— Страховочные тросы? — переспросил Вильямс. — Он сказал «страховочные тросы»?

— Именно, — подтвердил Граймс. — Крепкие проволочные тросы с винтами и шпрингами. Здесь то и дело трясет, так что без них нам не обойтись.

— Если начнет трясти во время посадки, придется делать свечку.

— Действуй.

Граймс, Вильямс и офицеры «Маламута Приграничья», собравшись в командном отсеке, с интересом смотрели на экран. К бетонному полю посадочной площадки приближался человек, одетый в белые шорты и рубашку, которые могли сойти за униформу, однако таковой не являлись. За ним послушно следовала команда рабочих-аборигенов, вооруженных гаечными ключами и крюками… впрочем, им куда больше подошли бы классические вилы. По внешнему виду они походили не столько на динозавров, сколько на кенгуру, покрытых чешуей. Их головы напоминали человеческие, но были увенчаны козлиными рогами, а изо рта торчали блестящие желтые клыки. Одежды они не носили, зато чешуя, мелкая, как у рептилий, переливалась разнообразными оттенками — от черно-коричневого до бледно-желтого, почти белого. Трое уже ползли вверх по гладким бортам «Маламута» с помощью присосок на руках и ногах, волоча за собой концы проволочных тросов — гибкий хвост использовался как третья рука. Минута — и тросы были надежно закреплены в буксировочных крючьях, которые оказались весьма кстати.11 Рабочие изящно спрыгнули на землю и присоединились к своим соплеменникам. Тросы были натянуты до звона.

Из динамика снова раздался голос офицера Аэрокосмического управления.

— «Маламут Приграничья», можете выключить двигатели и оставить корабль на стоянке.

Подняв бинокль, Граймс пытался рассмотреть человека, который руководил швартовкой.

— О, да это же Клаверинг. Растолстел — а ведь раньше был поджарым, будто сто лет не ел… но в целом не слишком изменился.

Коммодор вышел из командного отсека, за ним последовал Вильямс. Едва Граймс выбрался из металлической трубы, заменяющей трап, Клаверинг направился к нему навстречу и приветствовал жестом, отдаленно напоминающий салют.

— Добро пожаловать в Долину Ада, сэр, — без всякого энтузиазма сказал он, и тут его лицо просияло: — Кого я вижу… коммодор Граймс? — Улыбка стала еще шире. — Я думал, вы командуете чем-то покрупнее этой посудины!

— Я на «Маламуте» в качестве пассажира, а не капитана, — ответил Граймс. — Позвольте представить, Клаверинг: коммодор Вильямс. Он был столь… ммм… любезен, что доставил меня сюда.

Последовал обмен рукопожатиями.

— Прошу ко мне в офис, — произнес Клаверинг. — Там расскажете, чем я обязан вашему визиту.

По дороге из космопорта Граймс и Вильямс с удивлением озирались по сторонам. Ущелье было очень глубоким — небо казалось узкой темно-желтой лентой, извивающейся в высоте. Здесь должно было быть темно и уныло. Но нет. Стены каньона — красные, оранжевые, пронизанные золотыми и серебряными жилками, — словно вбирали в себя неяркий свет, с тем чтобы сторицей возвратить обратно. Там и тут на отвесных скалах грудились растения — замершие взрывы изумрудной зелени, среди которой мерцали синие и фиолетовые искорки. Такие же кусты росли и на красном песке, покрывавшем долину.