Нифриловая башня - Дмитрий Яковлевич Парсиев

– Не понимаю, – хмуро сказал он, – Сегодня что, воскресная ярмарка? Этим что здесь нужно?

– Вообще-то вторник, – атман Бенак был удивлен не меньше, сам он не ожидал здесь увидеть ни Гусей, ни Вепрей, он подвел коня на пару шагов ближе, совсем отстраниться от разговора у него не вышло, – Но сравнение с ярмаркой довольно удачное.

– Голов четыреста, – негромко сообщил своему царю Вепрь, – Похоже, это все что осталось у Гусей в строю. Причем конных не наберется и полсотни. Мы их неплохо потрепали, царь.

Царь Вакула кивнул и стал молча наблюдать за приближением Гусей. Его подозрения оправдывались. Гуси встали рядом с остатками полка «Змеиной петли», явно занимая одну с ними сторону. Выстроив свое войско, Гусиный воевода двинулся на пятачок к переговорщикам.

– Я приветствую полковника Такамона и вас, атман Бенак, – сказал, подойдя, гусиный воевода Гоцек, – Хочу лишний раз подтвердить свою верность союзничеству с ханом и заявить, что имею притязания только лишь к присутствующему здесь царю Вепрей. Впрочем, я вижу, полковник, с ним и у вас появились разногласия.

– Вот как вы заговорили, – в голосе Вакулы промелькнуло удивление, – Значит все-таки успели спеться.

Он обернулся к атману Вепрю:

– До появления здесь Гусей с этими отрыжками альянса мы имели примерно равные силы. А раз для них Гуси больше не предатели, и они получили численное преимущество, пора силы уравнять. Выясните, кто сидит за этими стенами, и есть ли среди них мужчины, готовые сражаться.

Как оказалось, Грач уже связался с защитниками крепости. В отсутствие Васи, Акима и Макара бремя вожака взял на себя, как это ни странно, Короток.

– Сотник Кусь! Сотник Кусь! – кричал он радостно со стены, – Мы здесь. Мы зывы!

После краткого обмена приветствиями, Вепрь призвал защитников крепости выходить за стены. Нелюди споро выбирались из своих укрытий: гоблины из лазов под стеной, древесники, наоборот, скатываясь со стены сверху, а кикимы из-подо льда, и все они вставали плечом к плечу с его ротой в четкий боевой строй, десятка к десятке, сотня к сотне.

– Вот это выучка. Молодцы, – похвалил царь Вакула, оглядев войско нелюдей, и обернулся к Змею, – Это они задали вам жару, полковник? Можете не отвечать. Сам вижу, что они.

Царь Вепрей довольно рассмеялся.

– Силы снова уравнялись, – заключил он с удовлетворением, – И мы можем продолжить разговор о том, что следует считать предательством. А то, я вижу, суть такого простого понятия доходит не до всех.

– Не хотел бы вас прерывать, царь, – снова вмешался, привставший на стременах и вглядывающийся вдаль конный Мангуст Бенак, – Но сюда идет еще одно войско.

Сопровождаемое общим молчанием полутысяча бойцов во главе с воловьим царем Фарадором, прошагав по льду, примкнуло к войскам Азума и Гусиного воеводы.

– Рановато вы заговорили об уравнении сил, – поддел царя Вакулу Гусь Гоцек, – Мы снова в большинстве.

– Знаменный правитель Фарадор пожаловал, – протянул царь Вепрей, – А я все думал, откуда, вы, Гуси набрались столько смелости…

– Вы правы, царь Вакула. Гусь пляшет под дудку Быка, – раздался из-за его спины мелодичный голос. Одновременно с Фарадором с противоположной стороны под прикрытием легкого морока, а потому не сразу замеченной с севера подошла королева Горностаев с пятьюстами своих гвардейцев.

К группе переговорщиков присоединились с разных сторон Фарадор и Карина, а за их спинами строились новые войска.

– Приятная неожиданность, королева, – Вакула галантно поклонился, – Своим появлением вы вновь восстановили силовое равновесие.

– Мне ничего другого не оставалось, – Карина метнула на Фарадора гневный взор, – Возможно вы еще не знаете, царь, но Быки и Гуси уже поделили между собой как мои, так, кстати, и ваши земли.

– Не знал, но начинаю догадываться, – Вакула смерил воловьего царя Фарадора, – Гусь Вепрю никогда товарищем не был, но гуску свою до сих пор держал поджатой. А не коротковата ли «делилка», чтоб делить наши земли?

– О-о, вы, царь, еще не знаете всего, – вступил в разговор, только что подошедший, но прекрасно слышавший последние слова царь Быков Фарадор, – Кое-что должно перепасть еще и Лисам. Боюсь на своих землях вам придется сильно потесниться.

По озерному льду с северо-востока ехали восемьсот конных Лисов, ведомые лично бароном Накалаем.

– Леший заверни, у них опять преимущество, – нахмурился Вакула, – Скажите, Карина, а у нас случаем подкрепление не ожидается?

– Можете не сомневаться, царь, – королева раскатисто рассмеялась, – Наши основные силы еще только на подходе. Но я уже вижу их приближение.

– Как-то уж больно малы числом наши основные силы, – с сомнением сказал Вакула, посмотрев, куда указывала королева, – Я вижу не больше трех сотен. Одна пешая рота. Это все?

– Триста матерых, ведомых самим князем Вересом, – весомо сообщила Карина, – Человеком, который лучше, чем кто-либо, умеет побеждать не числом, а умением.

– А, ну тогда совсем другое дело, – довод королевы Вакулу убедил, – Если бы мне предложили на выбор, я бы и сам восьмистам Лисам предпочел триста матерых Волков. Да и в целом, у них чуть больше двух тысяч, у нас чуть меньше. Право, для боя это будет несущественно.

– Не торопитесь подсчитывать силы, царь, – подошедший князь Верес, улыбаясь, пожал ему руку, – Приветствую всех, кто рад меня видеть.

– А что, и сейчас еще не все собрались? – спросил его Вакула.

– Нет, к сожалению, – ответил Верес и проникновенно посмотрел на Фарадора.

– Какая осведомленность, – удивился воловий царь, – Однако, вы правы. Сейчас подойдут и мои «основные силы».

Очередная рать выходила на озеро по руслу Бунары. Ряд за рядом, сотня за сотней, рота за ротой. Они все подходили и подходили, выстраиваясь за спиной воловьего царя. Подсчитав новое пополнение в стане противника, царь Вакула присвистнул:

– Три тысячи. Откуда они взялись?

– Это наемники средиземья, – пояснил Верес, – Я вижу, царь Фарадор денег не пожалел.

– Плохо дело. Теперь числом они нас превосходят втрое. Вы еще сможете отступить за стену, князь, – предложил Вакула с угрюмой решимостью, – Мы с Вепрем прикроем ваш отход. Это даст малый шанс.

– Боюсь, только зря поляжете, – возразил Верес, – Стена укроет нас ненадолго. Скоро она растает, а