Просто выжить - Сергей Александрович Самохин

Мы заваливаемся оба, в какой-то крепкий колючий кустарник, который тут же впивается в мои плечи. высота не такая уж и большая, и падать не на асфальт, потому я рывком встаю на колено, и снова прыгаю сверху на лежащего ничком противника. Пистолет приставляю куда-то ему в бок, и нажимаю на спуск, дважды. Два глухих выстрела, и тело подо мной перестает дергаться и пытаться сбросить мои килограммы. Приподнимаюсь на колено, и тут же падаю обратно – стреляют уже в меня, откуда-то со склона. Но я чуть выше тех, кто стреляет, и вот этого они не ждали – пули летят пока вразнобой, мимо. Вжимаюсь лицом в колючую траву, отползаю чуть назад, за тело убитого мной бандита. Теперь уже меня прижали, голову не поднять и не осмотреться, страшно. Кто-то что-то кричит впереди, снизу совсем стихли выстрелы, чувствую себя отвратительно – если бандиты обойдут меня и окажутся сверху – мне крышка. Смотрю чуть назад, где я только что был – нет, наверх, откуда я прыгнул, мне уже не попасть. А вот вниз можно, по склону постараться добраться до бандитской баррикады. А смысл? Тогда и я буду мишенью для стрелков сверху, как те, кто отстреливается из конвоя. Надо обозначить активность – просто вытягиваю руку вперед, и стреляю несколько раз тупо в склон, чуть меняя направление. После этого резко поднимаю голову, оглядываюсь – должны были залечь, спрятаться от моих выстрелов. Замечаю шевеление в кустах метрах в сорока от себя, впереди на склоне почти на моей высоте. Несколько выстрелов туда, уже прицельно, насколько возможно. Вижу, что попадаю по кустам, но не вижу, кто там.

В этот момент с дальнего от меня края склона что-то летит вниз, к автобусу, и потом ещё. Не сразу соображаю, что это, и понимаю только, когда склон сотрясает взрыв, а затем ещё один. И если первая граната взрывается где-то на дороге около автобуса, просто выбивая ему стекла, то вторая – почти под ним, буквально взламывая его изнутри. Автобус вспыхивает, а мне надо всего долю секунды, чтобы понять, что это мой шанс – бросаюсь вперед, туда, куда только что стрелял. Уже подбегая к кустам, в открытую, понимаю, что никто не стреляет, вообще – только потрескивает внизу горящий автобус. На тропинке на склоне впереди себя вижу человека в военном камуфляже, с винтовкой за плечом, и стреляю на бегу в него – мимо, конечно. Он оборачивается на выстрел, я вижу его странное лицо – очень тонкое, в каких-то квадратных очках, с козлиной бородкой белого цвета, и тут он неожиданно открывает огонь по мне из пистолета. Я спотыкаюсь, чувствую, что в меня попали, и валюсь с размаху в кусты, опять встречаясь с колючками всем телом. Поднимаю голову, и вижу, что человек впереди стремительно удаляется, уже далеко вне зоны досягаемости моих выстрелов. Перекатываюсь на спину, сажусь, и смотрю на свое бедро – вот блин, тоже мне, попали – пуля рванула край кармана штанов, царапнув меня несильно, но этого хватило чтобы я свалился. Кручу головой вокруг – а вокруг все тихо, никого не видно, склон пуст. Поднимаюсь, морщась от боли в бедре – царапина вроде, а болит так, как будто ногу оторвало.

Первым делом возвращаюсь обратно, к убитым мною бандитам – надо убедиться, что оба мертвы. Убеждаюсь – один так и лежит с ружьем в руках, с моей пулей в груди, глядя вверх на красивое синее небо. Забираю у него ружье, рюкзак с патронташем закидываю себе на плечо Обшариваю карманы, но там ничего такого – сигареты, зажигалка, какие-то конфеты вперемешку с пылью. Подхожу ко второму, из которого уже натекло крови прилично – благо склон все впитывает. Его ружье валяется на земле, какое-то совсем простецкое, но заберу все равно. Нож на поясе, плохенький, мне не надо такой. Так, а тут что. Опа! В подсумке две гранаты, небольшие и тяжелые. По гранатам я вообще не спец, не знаю что и зачем, только вижу, что “усики” у них разведены, значит всё на месте. Берем с собой, перекидывая подсумок через плечо. Его рюкзак, небольшой, нахожу около того места, где они сидели в засаде, тоже прихватываю с собой. Поискал подсумок с гранатами у второго, ничего подобного не нашел – скорее всего только у одного они были. Выпрямляюсь, и только сейчас понимаю, что просто оттягиваю до невозможности момент, когда надо спускаться вниз, к пылающему автобусу. И больше причин оттягивать этот момент у меня нет, увы.

Обвешанный всем добром бреду вниз, спотыкаясь но не падая. Странно, вообще ничего в голове – ни тревоги, ни радости… Ничего. Спускаюсь как робот, на дороге уже издалека чувствуется жар. И тишина – никого не слышно. Блин, как хочется, чтобы сейчас подъехала машина с Центра, и все проверила до меня, но нет ее. Заглядываю в такой темный тоннель, откуда только недавно выглядывал сам – метрах в трех от меня машина подмоги, которая очевидно въехала сюда, когда я карабкался вверх по шахте аварийного выхода. Граната взорвалась прямо около нее, и сделала свое дело – двое на передних сиденьях убиты скорее всего сразу, один вывалился из двери сбоку. Ещё один сумел добраться до края тоннеля, и скорее всего отстреливался, но ему попали прямо в голову – не в тот ли момент, когда я увидел бандитов. Тут все ясно, выживших нет. Мучительно разворачиваюсь лицом к автобусу – как заставить себя подойти?

–  Эй.

Даже не сразу улавливаю, откуда голос. А голос откуда-то из-за блоков разделительной полосы посередине автобана, сбоку от автобуса. Бегу туда, и только подбежав вплотную, вижу человека в камуфляжных брюках и бежевой армейской майке. Он привалился спиной к блоку, одна нога обмотана скорее всего его же курткой вокруг бедра, куртка уже пропиталась кровью.

–  Немецкий, английский? – спрашиваю я

–  Немецкий. – к моему удивлению отвечает он. – Я из Швейцарии. Это вы стреляли сверху? Приехали все же, успели.

–  Да, я. Бандиты все ушли, кроме двоих, которые не успели.

–  Так ты один что ли? А кто был в тоннеле? Где сопровождение?

–  Да, там тоже была машина с помощью, только они не выжили, никто. Я один. У меня тут… жена. – и вот только сейчас сердце ушло вниз, далеко-далеко, а глаза как будто взлетели высоко над дорогой. Именно сейчас. Даже звуки стали странными и приглушенными.

–  Жена? Кто?

–  Анна. Анна Кранц. Она с вами