Исправительная академия (Оболенский, том 1 и том 2) - Алекс Хай

таскать полдня. А она, дура, опять сама поперлась выполнять самую тяжелую работу. Ну вот не сиделось ей. Шило в заднице.

Колесо скрипнуло, я выровнял корыто, в которое были навалены пахнувшие кормом мешки и лихо попер в гору. Девчонкам ничего не оставалось, кроме как идти рядом со мной. Они в этом не признавались, но явно испытали облегчение, свалив на меня эту задачу.

Что ж, такими мелкими делами я и завоевывал здесь доверие и право считаться своим.

— Вон туда, — указала Ленка на вход в питомник, где располагались вольеры. — Просто вывали на землю, я дальше сама разберусь.

— Ага.

Докатив ношу на самый верх, я обернулся. Ну конечно, тут как тут.

Глыба все это время меня не трогал, но я заметил ненавязчивое наблюдение за своей персоной. Мне то и дело попадались на глаза ребята из его шайки. Ходили, приглядывали, но более никак себя не проявляли. Видимо, так Глыба давал мне понять, что король следит за своим королевством. Ну и пусть пока приглядывает. Начнут мешать — избавлюсь.

Подружка Ленки тут же ретировалась, а я принялся перетаскивать мешки в угол, где устроили небольшой склад вещей ежедневной необходимости. Здесь на деревянных стенах были развешаны инструменты, поводки, ошейники. Висела ветеринарная аптечка, даже телефонную линию провели.

Самое милое — здесь ровным рядом стояли подписанные миски: собак кормили дважды в день, приучая к режиму. В остальное время миски убирали. Но каждый опекун развлекался с миской как мог. Кто-то пририсовал маркером цветочек рядом с кличкой, кто-то нарисовал оскалившуюся морду — у неизвестного художника явно был талант. У нас с Алтаем все было скромно — я просто вывел его кличку аккуратными печатными буквами.

— Ну как у вас с Алтаем? — Спросила Ленка, поправляя мешки так, чтобы на каждом можно было легко разглядеть название и предназначение корма — для щенков, для взрослых собак, диетический…

— Потихоньку. Я знал, что с ним быстро не будет.

Я воспользовался моментом и подошел к вольеру Алтая. В общении с псом у нас случился небольшой прогресс: теперь он подходил к двери, почуяв мое присутствие. Здоровался. Иногда даже утыкался влажным носом мне в ладонь. Ну это если пребывал в совсем благостном расположении духа.

— Привет, привет, пес, — я потрепал его по мохнатой голове. — Гулять чуть позже пойдем, ладно? Тут надо еще помочь Антонине…

Пес тяжело вздохнул, наградил меня печальным взглядом и ушел в будку. Артист. Знал же, что я чту договор. Обещал гулять с ним дважды в день — и пока ни разу слова не нарушил.

Благо первые дни моего пребывания в Изваре прошли в относительном спокойствии. Учебная программа здесь была примитивная, и даже с моим подзабытым школьным образованием давалась легко. Зато мне удавалось побольше времени проводить на работах.

Так что, следуя наказу Индиры Святославовны, я сосредоточился на изучении изварских порядков и знакомстве с людьми. Госпожа Рерих оказалась права: в питомнике ребята оказались более легкими на контакт, а у меня был железобетонный повод там появляться — Алтай. Вот мы потихоньку и знакомились. Хотя все равно первое время на меня смотрели косо. Только Минин, Игорек да Ленка с Тамарой общались со мной почти как друзья.

— Команды уже выполняет? — Ленка прижалась лицом к сетке вольера, и я мягко ее отстранил. Нет, пес ее за нос кусать не будет, но все же технику безопасности надо соблюдать. С чужой собакой вольностей позволять нельзя.

— Ну… С этим еще сложно, — признался я. — Тоня говорит, что он прекрасно все знает и умеет, только пока немного передо мной выделывается. Слушается через раз.

— Если через раз, то это не слушается.

Ответом Лене послужил низкий рык из будки. Дескать, ну давай, расскажи про меня еще всяких небылиц.

— Да ладно тебе, Алтайка, — усмехнулась девушка и тряхнула короткой челкой. — Я же знаю, что он тебе понравился, княжич наш. Ты просто лицо держишь. Точнее, морду.

— А твоя как? — я кивнул в сторону вольера, где помахивала коротким хвостом небольшая симпатичная дворняжка. Кажется, у нее в роду затесался пудель, потому как собачка имела очень смешные грязно-белые кудряшки.

Ленка пожала плечами.

— Звездочка-то? Да как обычно. Она у меня смышленая и ласковая. Мне же повезло — я ее совсем щенком взяла. Дождаться не могу, когда мы уже с ней выйдем отсюда. Я же свое отработала уже. Просто решила остаться до конца лета…

— А что дальше? Есть идеи?

Ленка снова пожала плечами.

— Ну, я же сразу на две специальности училась… Уж по какой-нибудь из двух найду работу — либо прислугой, либо продавцом. Может, на смотре кому приглянусь — будет вообще замечательно.

Я непонимающе на нее покосился.

— На смотре?

— Ну, благотворители же приедут. Тут праздник будет. Это ж не только Индира Святославовна со своим театром будет перед ними расшаркиваться. Тут каждый, кому это нужно, попытается себя показать. Нередко так бывает, что ребят, которые понравились, приглашают к себе работать те, кто все здесь спонсирует. У кого фермы, у иных в городе дело какое-нибудь — магазины, гостиницы. Кто-то прислугой устраивается. Конечно, не всем везет, это что-то из себя представлять надо…

Ну, за Ленку я не переживал. Боевая девка.

— Если хочешь, то все получится, — сказал я. — Только у тебя выбора будет меньше. Собака же…

— Это да. Придется искать жилье. В господском доме мне вряд ли разрешат поселить Звездочку. Ну с этим я точно разберусь, — Ленка ласково погладила заскулившую от радости собачонку. — Мы со Звездочкой никогда не расстанемся. Мы одно целое…

Я улыбнулся. Все-таки и правда собаки всегда имели некоторое сходство со своими хозяевами. Ленка и Звездочка были похожи если не внешне, то взглядом, темпераментом и жизнелюбием — точно.

Ленку явно жизнь не баловала, и я выяснил, что она попала в Извару за мелкое воровство. Но девчонка быстро оценила ситуацию и решила выжать из колонии максимум возможностей. Много училась, даже начала худо-бедно изучать иностранные языки — нынче в моде были английский, испанский и французский. Она выбрала испанский — мечтала побывать в Аргентине.

— Уверен, ты получишь любое место, которое захочешь, — искренне ответил я. — Ты вон какая пробивная.

Ленка, казалось, немного смутилась, хотя я говорил совершенно искренне. Девка и правда была огонь. Чем-то напомнила мне Феодору — она вполне могла быть такой же в юности.

— Шушукаетесь? — в дверном проеме возник силуэт Антонины Дмитриевны. — Оболенский, я вас уже заждалась. Или вы передумали помогать мне править навес?

— Никак нет! — отчеканил я и виновато улыбнулся Ленке. — Извини,