Баннерет - Мстислав Константинович Коган

Я знаю, — девушка стянула с головы шапель и подшлемник. Расправила волосы, — Просто хотела немного помечтать, — Сколько мы уже в дороге? Полгода? Больше? Спим, где придётся. Едим что попало. Баню или нормальную купальню видим хорошо если раз в неделю. Пачкаем руки в крови и лезем в самую чёрную жопу только ради того, чтобы завтра не голодать. А вместо благодарности каждый раз нам в спину летят проклятия и камни. И этому не видно ни конца, ни края… — она пододвинулась ближе, положила голову мне на плечо, устало вздохнула, — Я просто уже устала от такой жизни.

— Да уж, — я хмыкнул и приобнял её за талию, — Как говорилось в одной старой книжке: вечно в дороге и вечно без денег. Я тоже хотел бы взять перерыв. Хотя бы на месяц. Но пока мы не можем позволить себе такую роскошь. Остаётся только надеяться, что однажды у нас получится разорвать этот порочный круг. Однажды мы сможем перестать убегать, повернёмся к нашим врагам лицом и вломим им так, что после они десять раз подумают, прежде чем решат снова с нами связаться. А пока… — я хотел было добавить, что нам нужно подкопить силы, вооружиться, узнать ответы на накопившиеся вопросы. Но не успел. Айлин внезапно отстранилась. Спрыгнула с приступочки и покосилась на приводящих себя в порядок караванщиков, подмигнула мне и сказала,

— А пока эти двое копаются, мы можем пойти и нарвать себе яблок на дорожку. Уверена, хозяин сада будет совсем не против. А эта клоунская каска, — она покрутила шапель в руках, — Вполне заменит нам корзину.

* * *

— Эй вон они! Парни, давайте сюда! — крик, раздавшийся откуда-то из-за деревьев заставил нас вздрогнуть. Я передал Айлин шапель, в которой лежали крупные красные яблоки, и вытащил из ножен меч. По гнилому урочищу мы кружили уже битый час. Перелезали через буреломы, петляли между воронками и бочагами (заболоченные места со стоячей водой), продирались сквозь густые заросли подлеска. И за всё это время мы не встретили ни единой живой души. Потому услышать человеческий голос именно сейчас было особенно тревожно.

— Точно? — раздался чей-то смутно знакомый хриплый голос.

— Да чтоб я сдох! — над завалом впереди показалось улыбающееся лицо Арвеля, — Командир, твою то мать. Мы уже тебя похоронить успели. А ты гляди-ка, из могилы прям выполз.

— Не спеши радоваться, — на завал взобрался Бернард и вытащил из ножен меч, — Это может быть обманка. Эй вы. А ну стоять. Бросить оружие, живо!

Вслед за ним на завал выбрались и остальные ребята. Тоже с обнажёнными клинками.

Я пожал плечами. Спрятал меч в ножны. Достал из-за пояса кинжал. Снял с левой руки рукавицу и с сомнением посмотрел на свою ладонь. Не хотелось бы её резать, ну да делать нечего. До свадьбы, как говорится, заживёт. Особенно если получится выцыганить у Вернона отвар с кровоцветом.

Я аккуратно полоснул лезвием по ладони и высоко поднял руку, демонстрируя всем присутствующим, что с меня течёт самая настоящая кровь, а не сыпется пыль. Бернард несколько мгновений сверлил мою ладонь взглядом, похоже, надеясь прожечь в ней дыру, а затем опустил меч и широко улыбнулся.

— Боги и впрямь оказались к вам благосклонны, — бросил он, слезая с завала, — Вашуж мать, мы ведь и впрямь успели вас похоронить.

— Рановато как-то, — ухмыльнулся я, — Солнце ещё не село.

— Оно уже успело сесть и снова взойти. А затем повторить это ещё раз, — парировал Бернард, — Вас не было почти три дня.

Да уж. Похоже время за этим урочищем текло и впрямь совсем иным образом. Зараза. Если…

— А караван?

— Стоят ждут, — Бернард подошёл и похлопал меня по плечу, как бы проверяя, а точно ли перед ним стоит не мираж, — Янош сказал, что ещё пару дней время терпит, так что контракт мы всё-таки не нарушили. Ну да об этом потом. Расскажи, как с этим колдуном всё обернулось?

— Нормально обернулось, — устало улыбнулся я.

— Правда ему не очень понравилось, — добавила Айлин, — Но сомневаюсь, что он теперь хоть кому-то сможет пожаловаться.

— Ладно, — прервал дискуссию я, — Давайте выбираться отсюда. Пора получить со старосты обещанную плату, свернуть лагерь и убираться из этой глуши ко всем чертям собачьим. Мы и так тут уже слишком засиделись.

* * *

— Вот, сир рыцарь, — Пешик, протянул мне кошелёк, туго набитый монетами, — Тут вся сумма. До последнего Альдина. И даже немного сверху. Значица, премного благодарны мы вам и вашей дружине за то, что помогли нам с этими тварями и их хозяином разобраться. За то, что разрешил вражду меж нами и Приречинцами мы вам особо обязаны. Ей богу, если б не ваше вмешательство, мы б точно друг дружку тут перерезали. Понимаю, вам надо в путь, но ежели снова окажетесь в наших краях, то знайте, что вас тут ждут хлеб и крыша над головой. Верно я говорю, мужики?

Толпа крестьян, собравшаяся возле деревенских пирсов, поддержала его дружным рёвом. Некоторые особо впечатлительные кметы подбросили вверх шапки в знак одобрения.

— Токмо, вы нас слегка соврали про то, что вы — шевалье, — продолжил Пешик, — Мы тут тоже не совсем неучи и понимаем, что простые рыцари путешествуют в лучшем случае с парой оруженосцев. А вы, самый настоящий рыцарь-баннерет. Со своим гербом, штандартом-знаменем и своей, значица и слаженной дружиной.

— Ну баннерет, так баннерет, — пожал плечами я, — Не думаю, что сейчас это имеет хоть какое-то значение.

— И верно, — кивнул Пешик, — Жаль токмо, вы не остались тут ещё на пару дней. Мы б собрали стол да обмыли б победу как следоват. И выпивки на всех хватило бы, да и мяса в закромах нашлось бы для каждого.

— Жаль, — подтвердил я, — Но сами понимаете. Дорога зовёт.

— Ну, в таком случае мы можем пожелать вам лишь доброго пути. Да чтоб всякого лиха на нём попадалось поменьше, — староста слегка поклонился мне, затем посмотрел куда-то в сторону и снова поклонился, — И вам, мастер Янош. Надеюсь, вскорости снова увидеть тебя в наших краях, старый друг.

— Если позволят попутные ветра, — небрежно бросил подошедший к нам торгаш, а затем повернулся ко мне и