Сердце Земли - Виктор Астахов

хлынул наружу вместе с яркими лучами лазури, приняв образ тысяч разрастающихся лоз. Они охватили всё пространство на сотни метров вокруг, касались каждого дуба, камня, тел павших воинов и эльфов, что пытались бежать. Стремительно растительность сковала их тела, лишая возможности бороться. Минотавры ещё пытались идти вперёд, но и их сопротивление было подавленно. Ни зазубренные клинки, ни зачарованные секиры, ни даже чёрный обоюдоострый клинок оказались неспособны противостоять волне первородной силы.

Ветви лазури обвили тело Шеймуса. Более старик не переживал о своей судьбе. Он знал что, даже находясь на пике возможностей, всё равно не смог бы противостоять подобным энергиям. Единственным глазом он заметил, как лозы обвивают тела Крога и Ку’сиба, сковывают барахтающегося Муфоса и нынешнего лидера эльфийского отряда.

Последнее злоключение в пещере — Шеймус прекрасно помнил его результат, как и истлевшие тела созданий, что стали жертвами «Талмона». Но всё это было уже не важно, ибо волшебник приготовился встретить судьбу.

— Не бойся, Хал-ан, — эхом прозвучал голос в голове старика. Голос столь мягкий и хорошо знакомый, но всё же совсем иной, скрывающий за своим звучанием десятки оттенков, один из которых Шеймус не мог перепутать ни с чем иным.

— Древен?

Земля продолжала трястись, сопровождая процесс могущественного ритуала.

— Все мы рождаемся. Все мы умираем, — раздался голос, исходящий от Лиары, но ей не принадлежащий. Женский всеобъемлющий голос, полный власти, могущества и спокойствия. — Земля примет каждого. Жизнь за жизнь. Сердце и Земля. Такова цена баланса.

Вибрация усилилась, а вся растительность в округе, будь то притоптанные травинки осоки или великаны дубы подхватила часть магического света, что постепенно приобретал зелёный оттенок. Лозы засияли сильнее — столь сильно, что Шеймусу пришлось прикрыть рукой глаз. Он чувствовал, как тело отрывается от земли, а лозы проникают под кожу и мышцы, добираясь до самих костей. Но не было ни боли, ни страха. Лишь всеобъемлющее чувство спокойствия и наслаждения, возвращавшее на десятки лет назад, прямиком на руки любящей матери.

Раздался страшный оглушительный треск и последующий грохот. Свет отступил. Окраины дубравы вернулись в своё привычное состояние. Камни ударились о воду. Луна вновь стала главным источником света.

Эпилог

1

Солнце ужа давно скрылось за линией горизонта, когда над чертогами леса показались силуэты тёмных туч. Как и всегда, зашелестевшая в порыве ветра листва стала предзнаменованием о надвигающейся непогоде. Вскоре пучина темноты охватила мир и скрыла собой алые лучи заката. На протяжении всего оставшегося вечера монотонный стук дождя барабанил о листья лесных деревьев, напитывая округу прохладной свежестью, ароматом влаги и хвои. Полёвки скрежетали в кустах, одинокие эсилы замерли на ветвях деревьев, лабиринты лесных троп наполнила трель козодоев и редкий, но столь лиричный вой восточного волка.

Пусть тёмное небо не явило ни единый пробел в пучине туч, а дождь даже не близился к своему окончанию, Луника встретила эту ночь в тепле в наскоро изготовленной избушке близ северного гарнизона Лан-Лур. Вдова эльфийского воителя приблизилась к самодельному алтарю и протянула ладонь к навесной ираде, заставив ту вспыхнуть нежным синим огоньком.

Несмотря на капризы непогоды, основным мотивом в стенах жилища стала пара женских голосов и бурление кипящей в арашале воды. Пламя танцевало в чаше жаровни, дымка сожжённого можжевельника полнила помещение успокаивающим ароматом и теплом.

Послышался стук в дверь, что ныне представляла собой лишь тонкую преграду, отделявшую внешний опасный мир от мирного чрева хижины.

— Войдите, — промолвила Уэ́ла и машинально опустила ладонь на рукоять кинжала.

Спустя мгновение в помещение проникла фигура в тёмном плаще, насквозь мокром после встречи с непогодой. За спиной гостя расположился длинный лотраэн и лук, а его молодое, некогда обожжённое лицо выражало спокойствие.

— Муралон, — выдохнула Луника и, отложив все прочие дела, сковала следопыта в объятьях. — Наконец-то!

— Всё, как мы и ожидали, старейшина Уэлана, — промолвил следопыт, сжав в продрогших руках чашку горячего чая. — Башня Шеймуса пуста. Стражи разрушены, бумаги разбросаны по этажам, внутри царит хаос. Судя по следам, башня пустует уже несколько недель. Ещё…

— Не торопись, дитя, — мягко перебила его старейшина что, несмотря на свой возраст и статус, едва ли выглядела старше самого Муралона. — Тебе нужно согреться.

Эльф натянуто улыбнулся, укутался в плед и наполнил грудь согревающим ароматом чая.

— Разбросанные бумаги и погром? — Луника опустила задумчивый взгляд. — Тёмные неспроста отправились в жилище Шеймуса. Кому-то всё же удалось выбраться из храма… и даже добраться до башни.

— Добрый знак, — кивнула Уэла. — Руки нашего врага пусты и башня Шеймуса тому подтверждение. Лишь единственная цель может быть предпочтительнее наших жизней.

— «Талмон», — кивнула вдова. — А значит, выжившая — Лиара. Иного быть не может.

Уэла кивнула в знак согласия. Эльфийки пригубили чай и на мгновение потонули в собственных мыслях. Аромат ромашки, земляники и фенхеля плавно наполнял комнату, пока дождь продолжал выстукивать о крышу свой незамысловатый ритм.

— Старейшина Уэлана, леди Луника, — нарушил тишину Муралон. — Прошу прощения… но я должен знать. Кто эти эльфы, что напали на Лан-Лур? Что такое «Талмон» и как с ним связана Лиара?

Женщины переглянулись. В их глазах проступили очертания эмоций из смеси противоречивых чувств.

— Старейшина Уэла, — с лёгким волнением в голосе, промолвила Луника. — Я готова поручиться за Муралона. Рассказанная история не покинет этих стен. К тому же… это будет хорошим уроком для всех нас.

Брови старейшины исказила хмурь — признак того, сколь непросто давалось Уэле решение. Молчаливый следопыт взирал на неё глазами, лишёнными искр любопытства и беспокойства, присущих молодым эльфам. В них присутствовало лишь холодное спокойствие и немой вопрос.

— Что ж, пусть будет так, — спустя несколько задумчивых мгновений, промолвила старейшина. — Это долгая история, Муралон и, чтобы понять причины произошедшего в Лан-Лур, мы должны углубиться в историю «Иль-Вэн» и всего эльфийского рода. Во времена, когда зародился народ, что ныне именует себя тёмными эльфами.

— «Война Горького Пепла», — шепнул следопыт.

— Верно, — кивнула Уэла. Её голос принял чуть более шустрый повествовательный тон. — Полагаю, тебе и без меня известны события той поры. Вторжение людей в Тарлад, удар в спину от наших