Мой Мир 0 - Юджин ЮДД

но по твоему эмоциональному настрою во время того, как она ставила пузырьки на Звездочки, я поняла, что это что-то вроде Высшей защиты одного существа другим. Почти такой же, какую обеспечивает своему ребенку настоящая мать. Есть еще один момент: мы все реально испугались твоего приступа ярости. Тогда мы справились с ним общими усилиями. Но не потому, что смогли тебе что-то противопоставить, а потому, что ты нас услышал. После вчерашнего ты еще увеличился. Звездочки — реальная защита, например, для тех же Голубых. Да, эмоционально и по общему уровню они еще не готовы, но есть ли у тебя, у нас, это время? Ты сам говорил, что надо жить каждый день как последний. А вот для нас это неправильно — мы хотим продолжения тебя.

— Девочки мои. Сначала я расскажу свою позицию: Я понимаю, почему ЭТО было сделано — пребывание существа, обладающего такими возможностями, как у меня, не может быть длинным. Оно ДОЛЖНО быть ограничено. Вспомните, что было, когда я впал в ярость? Это может быть следствием перегрузки — слишком много нового на меня свалилось. А если бы я сошел с ума? Именно для этого нужны вы — как защита этого мира от меня. Все вместе вы еще можете мне противостоять, да и то, не факт, к сожалению. Дети — Звездочки — они будут плотью и кровью этого мира, поэтому я могу их иметь. А может быть, это вознаграждение мне? Или действительно ваша дополнительная защита? Не знаю, но думаю, что то, что меня сюда призвало, неплохо разобралось в моей психологии. Мои женщины с моими Звездочками будут для меня сильнейшим отрезвляющим фактором.

Мне кажется, что я уйду не тогда, когда Враг будет полностью уничтожен, а тогда, когда уйдут те, с кем не сможет справиться этот мир без меня. Не уверен даже, что мне дадут возможность дождаться появления новых человечков, получившихся из Звездочек.

Какой-то враг все равно останется или появится. Не сейчас, так позже. Война — двигатель эволюции, а мы с вами просто песчинки, просто инструмент в игре совершенно других сил.

Не надо расстраиваться, надо действительно жить каждый день, как последний и радоваться этому. Быть благодарным. Что до моей смерти там? Это несчастный случай. Но поверьте, не каждому перед смертью удается прожить такую жизнь, как у меня, да еще и оставить о себе память. Правда я еще и не умер — Враг не дождется!

Есть еще одна причина, почему я должен уйти — с моими теперешними возможностями, я могу продлять себе жизнь бесконечно долго. Но, во-первых, это неправильно, а во-вторых, какой я стану? И никто не сможет мне помешать, кроме того, кто меня вызвал. Так что его решения разумны — он позаботился обо всем заранее. Будут вам Звездочки. И давайте не будем об этом больше.

Все молчали. Мне показалось, или я услышал всхлипывание? А может, почудилось? Эфир, вообще-то, не передает эмоций.

Я вернулся. На меня смотрели четыре совершенно зареванных гла́за. Я понял, что никуда сегодня не пойду.

— Хасим, если на берегу или в порту начнется какая-то суета, если на берегу скопится много Черных, если начнется какое-нибудь движение, и людей будут гнать с территории пирса — немедленно со мной свяжись. Это крайне важно.

— Расставлю людей. Когда ждать?

— Я думаю к утру.

— Понял.

Я лег между ними.

— Подзаряжайтесь, Воробышки, я сегодня никуда не пойду.

Они прильнули ко мне с двух сторон, прижались и засопели в две сопелки. Я полуспал, полуплавал. В продолжение нашего разговора я вспоминал зиму и неотвратимо надвигающийся на меня прицеп. «Хорошо, что все будет быстро», — подумал я, засыпая.

Проснулся ночью, прижал их к себе. По моим щекам, по груди заструились их поцелуи. Их руки синхронно взялись за член.

— Лягте друг на друга.

Они по привычке легли в позицию 69.

— Нет, щелками ко мне. Будем делать вам Звездочки.

Одна легла, свесив ножки с кровати, другая встала над ней на четвереньки. Передо мной было две совершенно одинаковые, зеркально отраженные щелки. Я вошел в верхнюю. Вздох. Три качка, потом в нижнюю. Вздох. Три качка. Потом опять в верхнюю. Она к тому моменту немного стянулась. Получился поплотневший контакт. Верх-низ-верх-низ. В какой-то момент мы начали синхронно кончать. Я слился сначала в нижнюю, потом, не прерываясь, в верхнюю. И кончал, и качал серое. Потом опять продолжил, и так до самого утра. Сперма уже не помещалась в них и вытекала при каждом моем вхождении, стенки влагалищ не соединялись. Сколько раз кончили они, я не считал, но я точно три или четыре раза. Кончив в последний раз, я вышел. Их тела блестели от пота и светились легким голубым светом — они были просто переполнены мной. По-моему, они находились в какой-то нирване. Я сел напротив них и, любуясь двумя раздолбанными мною дырочками между двух пар чудесных стройных ножек, ушел в медитацию.

Наверное, около восьми утра, я пришел в себя от сигнала Хасима:

— На правом пирсе переполох. Людей гонят, все оцеплено черными. Кто замешкался — бьют.

— Спасибо. Уводи оттуда людей. Бегом! Чем дальше, тем лучше.

Я метнулся туда «дальним поиском» и увидел, как к пирсу аурными нитями подтягивается плотный коричневый шар. Внутри лежал человек. Явно коричнево-черный невероятной силы. Из его ушей и глаз шла кровь, вены на лице полопались, поэтому оно превратилось в синюю маску. Я стал копить силы. Черный, который его тащил и встречал, подошел к шару и положил на него ладонь. В этот момент шар приоткрылся, впуская его. Тут же я пустил сверху невероятной силы и мощности иглу из первичного огня с черным — по принципу кумулятивного заряда. Шар уже схлопывался, но был еще очень тонок в месте, куда вошел второй. Игла, лишь на мгновение, как бы зависнув, задержалась на поверхности и прошила его. Заряд страшной мощности прошел внутрь. В этом случае шар сыграл злую шутку — вся энергия взрыва пришлась вовнутрь. Раздался дикий вой, слившийся с криком людей, стоявших на пирсе. Внутри шара полыхало багрово-желтое пламя первичного огня с черными всполохами, а потом раздался взрыв. Коричневый шар и все, кто в нем был, перестали существовать. Огромный шар