Пауки в банке - Александр Георгиевич Шавкунов

техобслуживание и готовятся к вылету. У нас война, девочки. Множественный переход границ и нарушения воздушного пространства.

Свет в комнате погас, и под потолком затрещал проектор, световой конус врезался в стену за спиной командира и собрался в карту местности. Указка стукнула в предгорья, прошла до авиабазы и дальше к городу и транспортной развязке. Сплетению дорог, больше похожих на узлы.

— Пилот Нирел, тебе официальная благодарность, за сбитый бомбардировщика и отвлечение вражеского аса. Также награды получают Миклош и Винель. Эллен, тебе выговор и отстранение от полётов на неделю! Твою мать… о чём ты вообще думал?

Рыжий насупился и скрестил руки на груди, искоса фыркнул на Нирела. Но смолчал. Эмоции постепенно затухают, оставляя только холодную злобу.

— Ваша задача, помочь союзным силам отбить регион и остановить развёртывание войск врага. Дальнейший инструктаж получите на месте, а сейчас даю полтора часа отдыха. Свободны!

Нирел вышел из комнаты, зажимая нос и задрав голову. Рыже увели двое военных полицейских, а остальные побрели кто в столовую, кто курить наружу. Поколебавшись, Нирел пошёл за кофе. Пусть при долгом перелёте оно и не рекомендуется, но видит Отец Небо, ему сейчас нужно хоть что-то хорошее.

— А ты шустрый.

Женский голосок заставил обернуться. Девушка, получившая благодарность за сбитый бомбардировщик, Винель, показалась слева и поравнялась. Идёт, закинув руки за голову, широко улыбаясь и рассматривая Нирела.

— Спасибо. — Прогнусавил тот, скривился и умолк.

— Почему ты не ударил в ответ? — Спросила она и указала на нос. — Это ведь не по-мужски, батя учил братьев, что в ответ нужно бить вдвое сильнее, чем получил.

— Ну… мой меня не учил. — Нирел пожал плечами. — Погиб ещё до того, как я ходить начал.

— Оу… эм… но всё же? Рыжий не такой уж и боец. Ему и кошка наваляет.

— Ну, может оно и так, но ведь он мой товарищ. — Вздохнул Нирел, качая головой. — А бить товарища, это низко.

— Он ведь тебя ударил. — Заметила Винель, сощурилась.

— Значит, он меня товарищем не считает.

— Здесь тебя никто не считает.

Нирел вновь пожал плечами и прибавил шаг.

— Плевать, что вы там считаете, главное, что считаю я.

— Дурак. — Фыркнула девушка, тоже ускоряясь. — Вален был хорошим парнем, бойким. Ты ведь мог его спасти?

— Не знаю. — Впереди замаячили двери столовой, покачивающиеся от последнего толчка, разбитый нос улавливает запахи кофе и мясного рагу. — У меня была задача, сбить цель, я следовал ей.

— Ага… а потом танцевал с асом.

Губы Нирела дрогнули, и уголки невольно приподнялись. Вот это было действительно приятное событие. Давно он так не наслаждался полётом… упоение в бою, у бездны тёмной на краю.

— Я пытался его сбить. — Опомнившись, сказал Нирел и толкнул дверь.

Столовая огромна, как стадион, с потолка свисают длинные лампы в стальных коробах, источающие стерильный свет. Металлические столы стоят рядами, от стены до стены. Пилоты становятся в очередь, беря алюминиевые подносы, и двое поваров раздают еду, вываливая её половниками. На вид рагу значительно хуже, чем на запах. Нирел взял поднос, оглядел секции, заменяющие тарелки. В одну поставил кружку, а в другую бросил пластиковую вилку.

Повар, узколицый, с тонкими усами, оглядел новичка и молча плюхнул в поднос порцию рагу, а сверху два куска хлеба. Нирел не стал задерживаться и поспешил к кофейнику. Горячий и чёрный кофе манит, как вода в пустыне.

Набрав полную кружку, отошёл к свободному столу и в задумчивости принялся за еду. Обдумывая бой с асом, припоминая каждое движение закрылок и блеск солнца на фонаре вражеской кабины. Интересно, о чём думал ас? К чему стремился, кроме как сбить Нирела?

Идиллия продлилась недолго, напротив опустилась Винель. Поднос девушки заполнен: рагу, салат, пышная булочка и россыпь жаренной в аэрогриле картошки. Нирел даже опешил от такого обилия, смерил тонкую фигуру взглядом и крепко задумался. А позволено ли уставом пилоту столько жрать? Грузоподъёмность истребителя велика, но не бесконечна, а в бою счёт идёт вообще на граммы.

Девушку, похоже, это вообще не заботит. Она с аппетитом уплетает дармовую еду, запивая большими глотками холодного киселя. Прожевав особо салат, она ткнула в сторону Нирела вилкой.

— Рассказывай, почему тебя трусом называют!

Глава 7

Бренир опустилась в кресло перед зеркалом. До вылета остались часы, штабы заканчивает планирование маршрута и цели. Так что у неё есть время на ритуал. То немногое, что напоминает о женственности. Пусть и иллюзорной в её случае.

Она коснулась живота, через комбез повела кончиком среднего пальца по рваному шраму. Нет ни дня, ни часа, ни даже секунды, чтобы она забывала о нём. То, что разделило жизнь надвое, так рано и так мучительно. Бренир стиснула зубы и посмотрела прямо в отражение.

Красивая, с резкими чертами лица, огромными глазами и антрацитовыми волосами. Даже без ухода они лежат ровно и блестят, привлекая взгляды мужчин. Вот только теперь в этом смысла нет. Она лишена своего биологического предназначения.

Отражение взяло расчёску-щётку и провело по волосам, разглаживая и без того идеальные пряди. Всё это часть ритуала. Древнего, как народы гор, как кряжи и ветра в ущельях. Пальцы действуют сами, сплетая косички с яркими лентами. По одной за каждого потерянного пилота. Каждая косичка оканчивается бусиной, на некоторых их две или три. При ходьбе они должны ударяться, порождая траурную мелодию.

Обычно такие вплетают о погибших детях и братьях. Пусть пилоты и не являются ей кровными родственниками, но все они её дети. Те, кого она должна защищать и направлять. Ведь она Мать. Командир звена. Героиня.

Лицо в обрамлении кос стало старше, мертвее. Тусклый свет рассыпается искрами по бусинам и пустым глазам. Она должна носить чёрное и прятать лицо за вуалью. Но чёрным будет её комбинезон, а вуалью щиток авиашлема.

Закончив, долго смотрела в глаза отражения, заклиная больше никого не терять. У неё попросту нет на это права!

Пальцы, мелко трясясь, сжались в кулаки, а во рту появился солоноватый привкус. Отражение прокусило губу.

В дверь постучали, Бренир дёрнулась, и транс прервался. Отражение вновь стало просто её отражением, а не кем-то похожим.

— Входи.

В комнату вошёл Граок, ветерану пришлось повернуться боком и наклониться. Удивительно, как такого громилу вообще взяли в пилоты. Впрочем, чему тут удивляться? В годы его активной службы королевство нуждалось в воинах. Сепаратизм, иностранная интервенция, все хотели сладкий кусок богатых минералами недр. Кахаар выстоял во многом благодаря Граоку и его товарищам.

Инструктор оглядел косы, посчитал бусины и ничего не сказал. Каждый справляется с горем, как может