Возвращение демонического мастера. Книга 11 - Антон Романович Агафонов

не просто восстановил кузню, он превратил её в сердце производства Гаруда. Строители пристроили к павильону сразу три новых крыла, а число рабочих уже перевалило за две сотни. Одни ковали клинки, другие внедряли конструкты несложных защитных артефактов, что усиливали крепость металла. В дальнем углу пара учеников возилась с заготовками для пластин брони с гербом моего дома.

Это, как я понимаю, было на продажу. Релата уже договорилась с аукционным домом Белого Золота на поставку нескольких сотен комплектов брони для воинов низкого возвышения.

По центру зала возвышался главный горн — массивная конструкция с двумя круглыми камерами, внутри которых вращались пластины с выгравированными магическими символами. Вращение сопровождалось тихим, почти гипнотическим гулом, а вырывающиеся из топки потоки пламени меняли цвет от привычного оранжевого до чистого белого, в зависимости от переплавляемого металла.

Кажется, это был тот самый горн, который я выкрал из владений Рамуила, но теперь он был почти неузнаваем — отполированные стенки, новые магические каналы, укрепленный корпус. Мы так и не нашли способа отделить фрагмент души Ютатоса от горна, так что просто поместили его тут.

Заметив меня, демон-кузнец оторвался от дел, дал пару указаний и направился ко мне.

— Натаниэль, не так часто ты к нам захаживаешь.

— Прошу прощения за это, мне просто не хватает времени на всё.

— Понимаю. Юл тоже едва-едва удается выкроить на меня время.

— Она не специально.

— Знаю, она взвалила на себя столь тяжелое бремя, и я стараюсь быть ей хоть чем-то полезен. Вон, — Ютатос махнул в одно из крыльев павильона, — там мы экспериментируем с алхимическим оборудованием. Она захотела сделать что-то вроде сложного перегонного аппарата для отделения одних жидкостей от других.

Я перевел взгляд и увидел несколько массивных медных сосудов, соединенных сетью железных и стеклянных трубок. Немного напоминало механизмы древних создателей Сева, но без сложных подвижных частей. Интересно, Юл, когда обдумывала это, консультировалась с механическими рабочими, или это её собственная придумка?

— Она говорит, что когда мы закончим, то сможем сильно улучшить качество некоторых алхимических зелий и пилюль, так как будем удалять гораздо больше вредных примесей.

— Впечатляет, — одобрил я. — А что с горном? Он сильно изменился.

— Да-а-а-а… — протянул Ютатос, смотря на него немного двояко. — Оказывается, когда вкладываешь в предмет фрагмент своей души, то обладаешь некоторой властью над ним.

Отец Юл махнул рукой, призывая следовать за ним, и мы подошли к горну, который вблизи был совсем уж огромным. Ютатос протянул руку, коснулся его, и я ощутил, как тот ответил ему. Духовная энергия разошлась волной в стороны.

— Чувствуешь? — он повернулся ко мне, ухмыляясь.

— Ага… Он теперь словно… живой.

— Да, он часть меня. И если раньше я ощущал его как столб, к которому меня приковали цепями, то теперь это часть меня, как рука или нога. Я могу менять его, сделать больше, если нужно, контролировать температуру и делать ещё много удивительных вещей. Я даже порой начинаю думать, что так всё это время и должно быть, что истинный мастер достигнет настоящего мастерства, лишь став единым целым со своим инструментом.

— И все же я бы посоветовал тебе не слишком сильно этим увлекаться, — немного насторожился я подобным.

— Да-да, — закивал Ютатос. — Не беспокойся об этом.

В мастерской я провел не так много времени, как хотелось бы. Она жила своей жизнью, и я тут скорее мешался, чем помогал. Так что, поболтав немного с кузнецом, я оставил его заниматься делами, тем более что его внимание нужно было то тут, то там. Слишком много неопытных артефакторов тут было, чтобы они могли выполнять работы без контроля.

Возвращаясь в главный дом, я приметил одинокую фигуру вдали, облаченную в светло-розовое ханьфу. Решив немного поменять планы, я неторопливо направился в её сторону.

— Мейли, — обратился я к девушке, и та вздрогнула, резко обернувшись. — Извини, не хотел напугать.

— Нет, ничего, — виновато улыбнулась она.

— Что ты делаешь тут одна? — поинтересовался я.

— Да так, гуляю. Обычно мы гуляем тут с Юл в это время, но…

— Вы поругались, — кивнул я. Уже наслышан о том, что у них случился какой-то конфликт, но подробности его были известны только им двоим, и ни одна из них не собиралась со мной делиться деталями.

— Да, немного.

— Не думаешь, что стоит помириться?

— Не всё так просто, Нейт. Я… поступила не очень хорошо, Юл имеет право на меня злиться.

— Юл не тот человек, который долго держит обиду. Уверен, что если ты просто скажешь ей, что признаешь свою ошибку, то она тебя простит.

— Возможно, — ответила Мейли.

— Давай пройдемся, — предложил я и подставил ей плечо. Она сдержано улыбнулась, взяла меня под руку, и мы двинулись по каменной дорожке, утопающей в снежных сугробах.

— Чего ты так вдруг? — спросила она, когда мы начали прогулку.

— Решил, что раз уж ты хочешь стать частью моего дома, то стоит уделять тебе больше времени, а то может казаться, что я тебя избегаю.

— А это не так?

— На самом деле так, — не стал я отрицать очевидное. Мейли при этом удивленно посмотрела на меня. — Что? Думала, я буду отрицать?

— Угум… После той ситуации, что между нами случилась, мы мало говорили. А уж наедине и вовсе не оставались.

— Вот поэтому я и решил это немного исправить. Не хотел, чтобы ты чувствовала себя совсем брошенной тут, особенно на фоне ссоры с Юл.

Мы свернули на боковую тропинку, где камни дорожки были почти полностью скрыты под снегом, а ветви деревьев образовывали над головой белый свод. Ветер тихо шевелил ветки, и редкие снежинки, сорвавшиеся с них, падали нам на плечи.

— Спасибо, даже не представляешь, насколько это меня радует, — вздохнула Мейли и прислонилась головой к моему плечу. — Я действительно в последнее время чувствую себя очень одинокой, но я привыкла.

— Привыкла?

— Угум… Знаешь, у меня в Небесной столице не то чтобы много друзей. Есть прихлебатели, которые через «дружбу» пытаются подобраться к дому Сэн. Они улыбаются тебе, поддакивают, исполняют пожелания, но можно ли их назвать настоящими друзьями? Сильно сомневаюсь.

Мы неспешно шли дальше, и вскоре дорожка вывела нас к пруду, черная гладь которого была покрыта тонким слоем льда. Я остановился, чтобы вдохнуть морозный воздух, в котором смешивались запах хвои. Очень уж сильно местный воздух отличался от душного сухого воздуха Радрифа. Мейли, не разжимая руки на моем плече, задержала взгляд на неподвижной глади пруда.

— Здесь красиво, — тихо сказала она. — Даже зимой сад выглядит… таким живым. Мы с Юл очень любим тут гулять, а летом мочить вон там ноги, — она