Перековка. Перевернутое Небо - Михаил Павлович Игнатов

«В девять мёртвых», — ответил я себе, погружаясь всё глубже в размышления.

Во сколько обошлась эта?

«Шестеро», — скрипнув зубами, сказал я.

Седой привёл ко мне Орден, чьи искатели были лучшими искателями Империи. Привёл, чтобы возродить Орден. И что я сделал? Уничтожил больше половины его искателей.

Слабак. Ничтожество. Твой отец был кузнецом. Что бы он сказал, видя, как ты пытаешься перековать этот Меч? Что так ты пережжёшь его, превратишь сталь в прах, а не возродишь. Разве можно возродить прах и пустоту?

Я делал что мог. Не моя вина, что безумный дух не принялся за меня первым.

А если бы даже и взялся первым? Ты бы сумел выкрутиться, не имея опыта смерти остальных? Не зная, что безумец попытается сделать с тобой?

Он бы объяснил.

Объяснил? Он? С чего бы, если бы ты был первым и самым никчёмным? Много ли он объяснил Ховалу?

Но я победил безумного духа и спас остальных собратьев.

Спас? О да, всего троих. Да и чтобы говорить — спас — нужно хотя бы вывести их отсюда.

Вывести… Вывести. Вывести отсюда собратьев любой ценой. Любой…

Я заскрипел зубами, сбросил с себя чью-то руку и вскинул правую ладонь. Рассечь воздух слева направо, провернуть ладонь, вниз и вновь вправо, вверх и влево, отдёрнуть руку и застыть.

Передо мной медленно гас серебряный сложный символ, и похожий, и непохожий на символ Древних. Я такого символа не знал, а значит, не мог его и…

Надпись портала мигнула, сменяясь.

Смыкание внешних и внутренних переходов подтверждено. Доступ к полному списку переходов. Время до окончания смыкания…

В воздухе добавилось трёхзначное число, которое тут же на глазах начало уменьшаться.

— Да что с тобой такое, Леград! — дёрнул меня за плечо Самум.

Что со мной? Ничего хорошего. А уж от вопроса — с кем я сейчас спорил — с собой или не с собой, так и вовсе холодит и пальцы немеют. Почему «ты», а не «я»?

— Не сейчас, — отрезал я, впился взглядом в Ривана. — Ты знал, что внешние и внутренние переходы не связаны?

— Нет, господин. Вы никогда не делились таким с этим ничтожным слугой. Я лишь знаю, что для слуг их словно и не существует, этих внешних путей.

Я скривил губы, повёл рукой:

— Слуга Риван, приказываю тебе перейти через этот Массив, отыскать тела тех, о ком мы недавно говорили и вернуть их мне сюда, вернувшись и самому. Не задерживаться, не совершать глупостей и не рассказывать другим слугам о случившемся сегодня. У тебя двести вдохов.

— Слушаюсь, господин, — кивнул Риван и, не задержавшись ни на миг, шагнул вперёд.

На втором его шаге вспыхнул искрой зародыш портала, на четвёртом шаге он шагнул в сияние и исчез.

— Ну, а теперь ты скажешь, что с тобой, Леград? — потребовал снова Самум.

Я кивнул:

— Скажу. Сразу, как мы справимся с големами. Они не пошли к ритуальному залу, видимо ощущают, где я.

Самум, самый слабый из нас и, видимо, самый «близорукий», с ругательствами развернулся:

— Да тут их больше сотни!

Я напомнил:

— Нельзя подпускать их сюда. Этот портал сейчас единственный наш шанс получить тела собратьев и выбраться отсюда.

— Да, глава, — был мне короткий ответ.

Кивнув, я требовательно поднял руку. Вновь правую, где не было перстня дракона. Фель понял меня и тут же швырнул мне Флаг.

Я вбил его в тридцати шагах от беседки, коротко приказал:

— Убей их.

С техниками, змеями и Призраком, который явно сегодня добрал всё, что недополучил от меня все эти месяцы в Истоке, мы справились меньше, чем за сотню вдохов. Големы явно были слабее, чем те, что защищали ритуал: Указам, как и змеям, поддавался каждый второй, и их число ничего не решало.

Самум, который за нашими спинами держал защитную технику, прикрывавшую беседку с порталом от случайностей, опустил руки, едва пал последний из големов, и угрюмо спросил:

— Итак, Леград. Что происходит с тобой?

Губы сами опять искривились в горькой усмешке:

— Ничего хорошего, как мне кажется. Все же поняли, что пытался сделать этот безумный дух?

Карай кивнул:

— Он говорил громко. Использовав знания сектантов он создал ритуал, который позволял ему занять чужое тело.

Фель медленно покачал головой:

— Но всё же сорвалось. Глава — это глава. Его не признали големы, они бились с ним. Что не так?

— Всё ли сорвалось? — буркнул Самум, буравя меня взглядом.

— Ну, конечно! Глава сломал ритуал, подчинил слуг Указами, освободил нас. Он же мастер Указов. Хватит на меня так глядеть, Самум!

— Тише, собрат Фель, я тебе не враг. Но мы ещё не слышали ответа брата Леграда.

Я выдохнул и признался:

— Ритуал не сломался. Он был создан с запасом прочности, и рухнувшие Флаги ничего не изменили. Единственное, что пошло не так — это я поглотил душу духа, а не он мою.

Карай хмыкнул:

— Звучит даже лучше, чем до этого. Глава, вы не просто испортили ритуал, а развернули его вспять.

— Но такое не могло пройти бесследно, — тяжело роняя слова остановил восторги Карая помрачневший Фель.

— Он знал имя слуги, — сказал Самум. — Мы все были там с самого начала, многие очнулись даже раньше Леграда, но имя слуги знал только он. И вот сейчас, только что в беседке — что это были за загогулины рукой?

— Глава? Глава? — срывающимся голосом обратился ко мне Карай. — Глава, ну скажите же что-нибудь!

Криво улыбнувшись, я ответил:

— Я скажу, что не подчинял слуг Указами. На них до сих пор целы печати клятв безумному духу, и я не способен их развеять.

Карай побледнел:

— Но это же, но это же….

— Это означает, что душа безумного духа на самом деле цела, — мрачно подвел итог Фель. — Цела и находится внутри нашего главы. Больше негде.

Повисло напряжённое молчание. Молчал и я, не желая подтверждать догадки Феля, но не смея и опровергнуть эту правду. Молчали собратья-искатели, молчал Самум.

Неожиданно Безымянный, что всё это время стоял в отдалении от нас над последним убитым големом, вдруг неспешно стронулся с места, поплыл над землёй к нам.

От меня не укрылось, как изменилось дыхание собратьев, как дрогнули мечи в их руках, как сдвинулись их ладони. Каждый из них был готов сорваться в бой.

— Замри,