Фрилансер. Вольный копейщик - Сергей Анатольевич Кусков

— аккуратистка, — промелькнуло в голове, но я отогнал эту мысль. Дочь ванов — табу! Затем быстро стащила юбку — эту почему-то повесила. Тонкие кружевные трусики, подумав, оставила. После чего прогулялась к шкафу с реквизитом… Я внутренне заранее содрогнулся… Порылась там, и…

Нет, зря боялся — просто ночная. Пеньюар, и почти скромный — чуть выше середины бедра, что надо прикрывает. Чёрный, прозрачный, но оставляющий место для фантазии. Соски просвечиваются, но в целом целомудренно.

— Пока в этом похожу, — заявила она, и моё возражение тут явно не предусматривалось.

— Бэль, мы идём на важное совещание, — попробовал всё же увещевать я. — С твоими будущими подданными.

— В смысле, «подданными»? — Она недоумённо нахмурилась. Хмм… Возможно, я взял не тот эпитет, ну да бог с ним — сама всё поймёт.

— Там объясню. А ты в этом. Неподобающий вид.

— Хуан, мы в борделе! — сделала она шаг ко мне, ТАК сверкнув глазами, что я на оный шаг непроизвольно отступил. — Ни слова больше, а то обижусь, посчитаю, что это с твоей стороны глупая издевка. Нет, ты не прикалывался, везя меня сюда? Не издевался над бедной сеньоритой? И сейчас не выпрыгнет известный ведущий с криком: «Вас разыграли!»? Тогда я буду ходить в чём хочу, и только попробуй что-то сказать!

— Я… Не против. Но интересные части тела должны быть прикрыты! — Это всё, на что меня хватило. — Это моё условие, и не обсуждается! И да, трусы не снимать — тоже условие…

Да, капитулировал. Но альтернатива хуже. Поуламывайте обижающуюся девушку, с которой у вас серьёзно! Когда обида не надуманная, а… Есть за что. Пусть идёт, не голиком — и ладно.

— Так что там с моими подданными? — пошла она к дверям. — Мы идём или нет?

— Пошли, — обречённо кивнул я — а мне всё равно не во что переодеваться. Форменная рубашка безопасности и форменные же брюки — достаточно.

* * *

До кабинета мадам не дошли. Входящий звонок, причём над бровью загорелась зелёная цветовая индикация — контакт из списка скрытых и очень стратегических. Не из тех, что вась-вась, а серьёзные люди.

— Иди, догоню, — махнул Изабелле.

— Я забыла, где там что. У меня топографическая память так себе.

Обернулся — разумеется, мы были объектом внимания, и по перпендикулярному коридору в сторону столовой шла феечка в похожем пеньюаре, только куда более прозрачном, и без нитки трусов под оным.

— Уважаемая! — Повернулась, жест: «Я?» Наигранный, знает и кто мы, и для чего тут. — Да, ты. Проводи сеньориту в кабинет Мадлен… Пожалуйста.

Меня удостоили обиженным, одновременно томным и раздевающим взглядом, но волшебство имени мадам сделало дело, феечка взяла принцессу под локоток и повела, о чём-то тут же спрашивая, вступая в разговор. Две сеньориты в таких вызывающих ночнушках… М-м-м-м! И чего у меня ребро сломано?

— Да, Карлос, слушаю, — ответил я на вызов, отстраняясь от вечной проблемы — раздумий «за баб». Ибо никто из «зелёных» не будет звонить зря, а Дювалье — так вообще сейчас ключевой персонаж на политической карте Венеры.

— Хуан, привет, — начал полковник. — Извини, что поздно, но не терпит.

— Не страшно, я не скоро лягу, — усмехнулся я, представляя время — второй час вообще-то.

— Мне позвонила Каролина. — Пауза. Я знал, что он хочет спросить, но пусть спрашивает сам. — Она сказала, ты не во дворце. С Изабеллой.

— Допустим, — мысленно кивнул ему я.

— А Фрейя во дворце. Ревёт, рвёт и мечет. Лина боится в жилой блок идти, хотя там вроде как ей каюту предоставили.

— Карлос, к делу! — поторопил я.

— Хуан, у вас всё кончено? Ты в отставке?

Шустро. Но чего я ждал?

— Да. Фрейя меня бросила, я отстранён, но пока не официально. Такие проблемы быстро не решаются, а прошло мало времени, она ещё сама не знает, чего хочет. — Иногда лучше резать по живому. И говорить правду.

— Так понимаю, остальная страна узнает завтра?

— Завтра… Наверное. Если инфа уйдёт от неё, или от третьих лиц. Я умыл руки.

Пауза, молчание. Карлос собирался с мыслями, но, наконец, сказал по-военному, прямо, как есть:

— И что же теперь будет? Хуан, мы по сути сдались в плен, так как выступали на стороне мятежа. И таких, как мой полк — много. И все наши договорённости — устные, и гарантом их выступал один человек. И это не Фрейя Веласкес! — повысил он голос. Страх. За будущее людей, которые от него зависят, которые в него верят, которых он, возможно, подставил. — Парни пока не знают. Узнают утром. Но до утра у нас есть время — скажи, что теперь делать? Чего ждать, что будет?

«Нам бежать? Прятаться? Или высочество подтвердит все договорённости?»

Они поверили не ей. Мне. А я с Олимпа ушёл. И пусть не завтра, но, допустим, через месяц высочество может заявить, что ничего не знает о наших соглашениях, Хуан ей и государству никто, и покарает всех, хорошо если хотя бы условный срок и без конфискаций.

— Карлос, сейчас мы разъединимся, — начал я, ибо, если честно, не знал, что говорить. Я мог бороться, бодаться, но ДАТЬ ГАРАНТИИ, что дочь ванов всё подтвердит, не мог. — После чего ты ОФИЦИАЛЬНО, подчеркну это, делаешь запрос во все возможные инстанции. От штаба бригады, до генштаба, министерства обороны, комиссии Сената по военному делу, и даже в организацию всепланетной спортивной лотереи пошли запрос. И в этом запросе ТРЕБУЕШЬ, тоже подчеркну это слово, всю информацию по протоколу «Абсолютный хищник». Запомнил название?

— Что за протокол такой? — после паузы спросил полковник. — Я слышал про него, но не въехал в тонкости.

— Новый протокол. Ему около месяца. Это последнее, похоже, распоряжение, подписанное королевой. О назначении меня под позывным Мегалодон ответственным за ликвидацию террористической угрозы в Альфе. Мне передаются под контроль ресурсы первого, второго, третьего, пятого и шестого управлений, гвардия столичного региона, департамент безопасности, контроль сферы ПКО ВКФ, и ещё куча других служб. Так понимаю, поскольку ополчение мы мобилизовывали под флагом решения вопроса с террористической угрозой, то ВСЕ части, поднятые под ружьё из резервистов, также подчиняются мне, и только после — кому-то ещё. Вы — также перешли на нашу сторону, хотя правильно сказал, изначально