Кинноте. Золотая Бабочка. Пробуждение - Екатерина Алферов

даже человек с живым сердцем не смог бы принять всерьез.

— Прощайте, Сугимото-сан, — сказала я. — Спасибо за поддержку. Теперь я понимаю, что значит быть человеком даже больше, чем когда была им полностью.

Я вышла из кабинета, не оглядываясь. Система услужливо отметила время: 15:47:23. Точный момент, когда закончилась моя карьера учителя. Еще одна дата для архива, еще одна строчка в логе событий. И где-то глубоко в механическом теле — память о том, как это — учить детей видеть красоту в мире, даже когда сам больше не можешь её чувствовать.

Глава 5

РАЗРЫВ

За окном нашей квартиры медленно гасли огни дневной смены, уступая место неоновому сиянию ночного города. Голографические рекламы отражались в металлических поверхностях станции, создавая причудливую игру света. Система услужливо анализировала каждый световой всплеск: частота мерцания, интенсивность, спектральный состав — превращая красоту заката в набор сухих данных

Юкио готовил ужин — я слышала, как шипит масло на сковороде (температура 182,3°C), как стучит нож о разделочную доску (частота 1.7 удара в секунду), чувствовала запах специй, который мои сенсоры раскладывали на химические формулы. Раньше от этих запахов у меня бы потекли слюнки. Теперь же я могла только наблюдать, как он накрывает на стол. На одного.

— Я купил твое любимое вино, — сказал он, доставая бутылку. — Помнишь, как мы пили такое на нашем первом свидании?

Я помнила. Нуво Бордо, урожай 2138 года, мерло с нотами ванили и черной смородины. Тогда я наслаждалась букетом, теперь система выдавала точный химический состав: танины, антоцианы, процентное содержание спирта.

Я помнила наше первое свидание так ясно, словно оно было записано в высоком разрешении: его нервную улыбку, дрожащие пальцы на бокале, тепло его руки. Но теперь эти воспоминания были как кадры из старого фильма — я могла воспроизвести их с идеальной точностью, но не могла вернуть то волнение, ту радость, тот трепет первой встречи. Вместо этого система услужливо анализировала химический состав вина, его температуру, скорость испарения алкоголя.

— Ты же знаешь, что я больше не могу пить, — мой голос звучал ровно, но температура процессора слегка повысилась.

— Я просто хотел… — он замялся, неловко держа бутылку. — Хотел, чтобы было как раньше. Хоть немного.

Я села напротив, наблюдая, как он ест. Система автоматически фиксировала его показатели: частоту глотательных движений, скорость поднесения вилки ко рту, изменения в кровотоке. Все эти данные складывались в картину растущего напряжения.

— Юри, — наконец сказал он, отодвигая тарелку. — Я много думал о нашем будущем.

«Нашем». Странно было слышать это слово теперь, когда между нами лежала пропасть из металла и пластика.

— Я разговаривал с риелтором, — продолжил он. — Если продать квартиру сейчас, мы могли бы покрыть часть долга за операцию. А потом…

— Нет, — прервала я его. Датчики зафиксировали изменение в моем голосе — на 0.2 децибела громче обычного.

— Но это решило бы проблему…

— Это твоя квартира, Юкио. Ты копил на нее пять лет. Это твое будущее.

— Ты — мое будущее, — его голос дрогнул. Пульс участился до 89 ударов в минуту. — Я хочу помочь.

— Помочь содержать машину, которой нужно регулярное обслуживание? — я подняла руку, глядя как свет отражается от белого композитного материала. — Знаешь, сколько стоит один сервопривод? Три месяца твоей зарплаты. А их в моем теле двадцать восемь.

— Мы справимся, — он протянул руку через стол, но замер, не коснувшись моей. Система зарегистрировала микродвижения его мышц — инстинктивное отторжение при виде неживой материи.

— Нет, не справимся, — покачала я головой. — Я не могу позволить тебе пожертвовать всем ради…

— Ради чего? — его голос стал резче. — Ради тебя?

— Ради поддержания в рабочем состоянии этого, — я обвела рукой свое тело. Сервоприводы тихо жужжали при движении. — Это бесконечные траты, Юкио. Каждый месяц проверка систем. Каждые полгода замена компонентов. Я стану черной дырой, которая будет поглощать все твои деньги.

— Я готов…

— А я — нет, — оборвала я его. — Не готова смотреть, как ты продаешь квартиру, берешь кредиты, отказываешься от своей жизни. И ради чего? Чтобы содержать подобие той, кого ты любил?

— Ты не подобие! — он ударил кулаком по столу. Бокал с вином опрокинулся. Я успела отметить траекторию падения капель, их объем, скорость движения. — Ты все еще ты!

— Правда? — я встала. Движение вышло слишком резким, стул скрипнул по полу. — Тогда почему ты больше не смотришь мне в глаза? Почему не прикасаешься ко мне? Почему вздрагиваешь, когда я делаю резкие движения?

Система зафиксировала изменения в его физиологии: расширенные зрачки, учащенное дыхание, повышенное потоотделение. Классические признаки стресса и страха.

— Я привыкну, — прошептал он. — Дай мне время…

— Время стоит денег, Юкио. Буквально. Каждый день работы этого тела имеет свою цену. И она слишком высока.

— Так вот как ты теперь думаешь? Все сводишь к цифрам? — его голос дрожал. — Где та Юри, которая говорила, что любовь важнее денег?

— Она умерла в той аварии, — ответила я ровно. — От нее остался только мозг, который теперь может считать стоимость каждой секунды своего существования.

Тишина. Я слышала его прерывистое дыхание, биение сердца, шум крови в венах. Данные, бесконечный поток данных вместо эмоций.

— Прости, — сказал он наконец. — Я не хотел…

— Знаю, — ответила я. — Ты хотел помочь. Хотел спасти то, что осталось от наших отношений. Но иногда спасать уже нечего.

Я смотрела, как красное вино медленно впитывается в белую скатерть. Система анализировала скорость распространения пятна, капиллярные свойства ткани. А где-то в глубине механического тела хранилась память о том, как мы пили это вино в нашу первую встречу, как кружилась голова от счастья, как мир казался прекрасным и полным возможностей.

Теперь же каждая возможность имела свою цену. И я не могла позволить Юкио заплатить её.

Первый серьезный сбой случился во время ужина. Я сидела напротив Юкио, наблюдая, как он ест, когда мои системы начали выдавать странные показания. Сначала это были мелкие ошибки в оптических сенсорах — изображение начало дробиться, накладываясь само на себя. Затем появились помехи в аудиосистеме.

[Критическая ошибка: рассогласование сенсорных данных]

[Внимание: обнаружен конфликт драйверов]