Аргумент барона Бронина 5 - Олег Валентинович Ковальчук

на нас обрушилась такая усталость, что захотелось просто лечь прямо на холодный пол и, забыв обо всём, уснуть. Лупицкий сладко зевнул.

— Демон лени — это опасный демон, — предупредил я, изо всех сил стараясь сделать голос бодрым. — Придётся собрать всю волю в кулак. Ненавижу этих тварей. Драться с ними — это настоящая мука.

Глава 6

Манеры

Я вдруг почувствовал, как тяжело стало стоять. Ноги едва держали, а колени тряслись. Хотелось привалиться к стене, а ещё лучше сползти прямо на пол. Отчего-то пол показался таким мягким и уютным, несмотря на то что был грубым, неровным и завален потрохами демонов.

— Слушай, ты пока разбирайся с этим, как его там… демоном-тюленем, — произнёс Лупицкий. — А я, может, прикорну здесь пока, в себя приду. Надо силы восстановить. — он вдруг смачно зевнул.

Голос Лупицкого был бодрый, но речь его явно расходилась с состоянием, которое он испытывал. Я скользнул взглядом в сторону генерала. Тот стоял пошатываясь, и опирался на свой меч. Казалось, он вот-вот завалится набок со своим оружием в обнимку, но каждый раз умудрялся удержаться на ногах.

— Так, собраться! А ну! Полная боевая готовность! — рявкнул Лупицкий, да так громко, что аж в ушах зазвенело. Правда, ни мне, ни ему этот вскрик не помог. Тем временем шаги приближались, и уже казалось, что некто огромный и страшный вот-вот появится из-за дальней двери, сильно покорёженной взрывом.

— И что ты говоришь, что этот демон там делает? — буднично поинтересовался генерал.

— Вызывает сонливость, — ответил я.

— Понятно, — снова зевнул Лупицкий, едва не вывихнув челюсть.

Он решил не истязать себя и попросту уселся на пол, подогнув ноги под себя. Учитывая, что он был в доспехах, выглядело это несколько необычно.

Всё же раньше я этим демонам противостоял легче. Таким вот образом и проявляется ущербность моего тела и неподготовленность. Здесь я ещё не достиг идеала, хоть и работал регулярно в поте лица. Зато моё старое тело, пускай и принадлежало старику, но не знало усталости и слабостей. Сейчас же мне хотелось волком рычать от одной мысли о том, что сейчас какая-нибудь тварь ввалится и начнёт высасывать из меня энергию, пока я буду дрыхнуть.

По мере приближения демона, давление усиливалось. Казалось, на веки подвесили грузы.

— Бронин, ты чего расселся-то? — пошатываясь, спросил Лупицкий, — Ты вставать-то собираешься? Воевать, например, идти. А то сидишь, чего-то ждёшь, там к нам идёт демон, между прочим.

— А сам чего сидишь? — огрызнулся я.

Злость придала мне сил. Конечно, не так много, как хотелось бы, но хоть что-то. Я встал на четвереньки, зарычал, как лев. Оттолкнулся и выпрямился, продолжая стоять на коленях. Поднял свою нагамаки и уперев её рукоятью в пол, перебирая руками вдоль древка, попытался приподняться. Древко было не таким длинным, как хотелось бы, но к какому-то результату я пришёл.

Пошатываясь, я встал на две ноги, перевернув оружие и теперь опираясь на рукоять нагамаки. Клинок неприятно проскрежетал по камням. Поднял глаза как раз в этот момент, когда в проёме появился демон лени.

— Мать честная, вот это образина! — восхитился Лупицкий, хлопнув себя по колену. — Ты посмотри! У него щупальца прямо из морды растут. Так и хочется вмазать!

— Так иди, вмажь, — недовольно ответил я, сделав осторожный шаг вперёд. Меня всё ещё шатало, хотя я вроде смог найти баланс и стабилизировать внутренние резервы.

Глядя в горящие пламенем глаза демона, я расправил плечи и сделал глубокий вдох. Я принялся рубить воздух перед собой, разминая шею и переставляя ноги вперёд-назад, хоть как-то разгоняя кровь по телу.

— Давай, архимаг Алексиус, наберись сил! Или ты так и будешь никому не нужным Алёшкой, которого даже из рода выперли, потому что он ни на что не годился? Давай, архимаг Алексиус! — вполголоса рычал я на себя, разгоняя внутри ярость.

Представил, что внутри меня красное, клокочущее от ярости ядро, которое, правда, сейчас поутихло и замедлилось. Но если чуть-чуть поддать жару, да раскрутить его, получится настоящий снаряд, тянущий меня вперёд навстречу любым опасностям. Побеждающий любые невзгоды.

— Давай, архимаг Алексиус! — взревел я.

— Вы что здесь разорались, сударь? — раздался очень мягкий, вкрадчивый баритон. — Здесь, между прочим, люди отдыхают.

Омерзительная морда демона вдруг поплыла, черты стали изменяться. Черты стали изменяться, и он принялся превращаться в довольно приятного мужчину. Правда, ростом этот мужчина был метра три, да и чрезмерно широкоплечим. Длинные вьющиеся волосы, ясные голубые глаза, кожа сначала показалась белой, но с каждым моментом она начала желтеть, а затем и вовсе стала золотой. Мужчина вошёл в зал.

— Вы говорите, вас зовут архимаг Алексиус? Уж простите, подслушал вашу беседу с самим собой, — произнёс демон лени.

— Да, это я. И я пришёл за твоей головой, — рыкнул я.

— Очень самонадеянно. Я уважаю уверенных в себе воинов. Даже руку вам пожал бы, но не рискну к вам приближаться, — хохотнул демон. — Очень уж вы враждебно теперь настроены.

— А чего так? Боишься, тварь? — спросил я.

— Опасаюсь, — дипломатично ответил демон.

— Приятно встретить здравомыслящего господина, особенно посреди такого месива, — вступил в разговор Лупицкий. — А вы здесь, собственно, какими судьбами, мил человек?

Я едва не поперхнулся. Где он тут людей увидал?

— Да я вот услышал, шумят здесь. Решил поглядеть, всё ли в порядке. Может, здесь кто-то ушибся, — он сначала приподнял одну ногу, от подошвы отвалился кусок, некогда принадлежавший особо ретивому демону, затем опустил ногу с громким чавканьем, приподнял вторую ногу. — Да… намусорили здесь, напачкали. Очень долго придётся порядок наводить. А мне так нравится этот замок. Здесь уютно. Да и очень не хочется его покидать, знаете ли, господа.

— Но это придётся, — покачал головой Лупицкий. — Это уж извольте, мил господин. Безусловно, приятно пообщаться с человеком… или кто вы там, демон? Но замок этот мы отбираем. Так что, если жизнь дорога, вы бы подобру-поздорову топали отсюда.

Я слушал этот высокопарный бред и удивлялся. Вот же демона сюда прислали, впервые такого вижу. К слову, шипастая броня, в которую он был изначально облачён уже сменилась на щегольской камзол небесно-синего цвета с золотой строчкой. Он одёрнул белоснежные манжеты, затем поправил платок на шее ярко-алого цвета.

— А вы