Шлак 3.0 - Олег Велесов

касается не только зайцев, но и личного состава группы. Вчера были случаи, когда люди уходили с позиций. С ними разберутся, Загон предательства не прощает, а твоя задача не допустить подобных эксцессов среди своих.

Алиса протянула коробочку, похожую на портсигар. Я открыл. Внутри лежали семь одноразовых шприцев, шесть с метками жёлтого цвета, один с красной. Наногранды!

— Жёлтые — четверть дозы, — пояснила девчонка. — Красный — полная.

Я потянулся к красному.

— Не торопись, — придержала мою руку Алиса. — Не сейчас. За воротами. И начинай с малого.

Начать хотелось именно сейчас и с большого, от нетерпения задёргались плечи. От Алисы это не ускользнуло.

— Дон, не позволяй нанограндам владеть тобой. Ты — хозяин, они — слуга. Не наоборот. Контролируй себя.

— Да я контролирую… Контролирую. Чё ты? Нет, значит, нет.

Со вздохом разочарования, я спрятал портсигар в боковой карман разгрузки.

— Как насчёт моих бойцов?

— Если ты об оплате, то статы им переведут по окончании шоу.

— Я не об этом. Кормёжка, боеприпасы, вся эта мелочь. На пустой желудок много не навоюешь, как и голыми руками.

— Поняла тебя. На время шоу у вас всех второй уровень обеспечения. Завтракайте, потом поднимайтесь сюда, у кладовщика получите всё необходимое. Ровно в девять ты должен быть на КПП.

Часы показывали восемь двадцать одну. Чтобы успеть, надо торопиться.

Глава 4

Я отвёл группу в столовую. На раздаче получили обычный утренний набор продуктов для привилегированного шлака: манная каша, сыр, масло, кофе. Внук взял всё в двойном количестве. Желатин вздумал было пожрать на халяву, пришлось показать ему средний палец. Обеспечение только для бойцов; для извозчиков оплата по общему тарифу.

Закидавшись едой, поднялись на второй этаж. Алисы не было, но толстощёкий мужичок в синей рубашке провёл нас на склад и выдал два забитых под завязку вещмешка. Пояснил коротко:

— Сухпай, аптечка, патроны.

Выложил на прилавок два укороченных калаша и трёхлинейку с оптикой. Звездун схватил винтовку, провёл ладонью по цевью. Глаза загорелись. Похоже, не врал, когда говорил, что умеет стрелять.

Глядя на кладовщика, я вспомнил причину, по которой попал на принудиловку. Надо бы поменять рубашку, а то как бы второй срок не схлопотать.

— Любезный, у тебя клетчатого обмундирования не найдётся? А то коричневое мне как-то жмёт.

Синий цепким взглядом осмотрел мою рубаху и кивнул:

— На обмен могу.

Мы обменялись. В чёрно-белом варианте стало проще. И легче. Кажется, я начинаю понимать, почему Гук не торопится менять статус.

К КПП мы подошли за несколько минут до девяти. Здесь уже собралась большая группа участников и провожающих. Я заметил режиссёра, того самого, из-за которого в прошлый раз отхватил люлей на первой контрольной точке. Мозгоклюй что-то ему втолковывал, он послушно кивнул и отошёл к камере.

Лёгким шагом подлетела мисс Лизхен.

— А, это ты, бульдожка, — нарочитым хамством отреагировал я на её появление и усмехнулся, ожидая реакции. — Что на этот раз протявкаешь?

Неподалёку стоял по стойке «вольно» штурмовик. Одно её слово… и может начаться стрельба с непредсказуемыми последствиями, ибо бить себя как раньше я не позволю, пусть даже на мне одежда в клеточку, а на нём бронежилет пятого класса защиты.

— Дон, у меня нет возможности тратить энергию на твои дебильные выходки. Время! — мисс Лизхен постучала по запястью, хотя часов на нём не было. — Становись у амбразуры, как в прошлый раз. Помнишь позицию? Занимай. Твои дружки слева и справа. Кто из вас Юшка?

Петлюровка сдвинула брови.

— Ну я, и чё?

— Да ни чё. Просто хотела понять, кто из вас женщина. Ты, голубушка, губки бы подкрасила и глазки подвела, а то так сразу не отличить.

Внук громогласно заржал. Режиссёр обернулся и крикнул:

— Тишина на площадке!

Я показал ему палец — маленькая месть за нашу первую встречу. Его скорёжило; он тоже мог пожаловаться штурмовику на хамство, но сделал вид, что не заметил жеста, ибо человек с ружьём — великая сила, а если у него есть граната… Кстати, о гранатах. Я наклонился к вещмешку. Патроны, патроны, патроны… Во втором тоже патроны, шесть банок консервов, аптечка. Гранат нет. Жаль, парочка бы мне пригодилась. Ладно, посмотрим, что в аптечке. Бинты, жгут, антисептик. Это банальность. При существующих технологиях, типа нюхача, оживителя и нанограндов в чистом виде, все прочие средства лечения не котируются. Экономит Контора на низшем звене сотрудников.

Подошли охотники, жалкие остатки трёх групп, которые обещала мне в помощь Алиса. Пять человек. Учитывая, что в каждой группе должно быть трое, получается, за вчерашний день четверых они потеряли. И это только на одном маршруте. Много. Но для шоу это только плюс. Просмотры наверняка зашкаливают, да и лицензионные продажи в Прихожую и конгломерацию должны расти.

Но численность моей маленькой армии меня сейчас интересовала лишь постольку поскольку. Важнее была комплектация. А вот с этим не очень. Вооружение у охотников бросовое: ружья. Калаш только у одного, и этот один — Гоголь. Два дня назад он весь светился, рассказывая, что собрал собственную группу, мечтал о реках статов. Теперь выглядел потухшим. Нелёгкими оказались заработки на крови.

Из-за его плеча выглядывал Кромвель. Идти под моё начало удовольствия ему не доставляло, но куда деваться: что есть, то есть. Я тоже не был счастлив от его присутствия, однако щёки надувать и выпячивать губы не стал.

— Вставайте рядом, — тут же взяла в оборот охотников мисс Лизхен. — И рожи повеселее сделайте. Улыбайтесь, господа, улыбайтесь, не на убой же отправляетесь.

Последняя фраза развеселила всю площадку. Захихикал и режиссёр, поглядывая на меня недобро.

Охотники встали по бокам, пошёл обратный отсчёт: шесть… пять… четыре… три… две… одна…

— Музыка!

— Привет, друзья мои…

Свет и камера сошлись на Мозгоклюе. Под мягкие наплывы El pastor solitario [1] шоумен развёл руки и с печальным вздохом поклонился. Сегодня он был во всём чёрном, даже кожа на лице отсвечивала сажей. Траур. Он так и сказал:

— Плач стоит над Развалом. Плач! Вчера мы понесли тяжёлые потери. О, Боже, каждый наш второй охотник пал в боях. Рыдаю…

И он реально зарыдал. Я пытался найти в интонациях и мимике игру — не нашёл. Какого актёра потерял Московский академический имени известного классика.

Но печаль его длилась недолго. Мгновенье — и на лице вновь засияла широченная улыбка. Музыка сменилась на бравурные тона