Метаморфозы - Василий Головачёв

в стратегическом «железе» искусственного интеллекта, то оставалось незыблемым, ибо не мешало играть.

Разумеется, заблокировать или скрыть свои «мысли» от патрона – «ИИмперии» – он не мог, поэтому вынужден был доложить ему о своём замысле относительно беглеца.

«Контакт с конкурентами не одобряю, – ответил главкомп на своём языке со скоростью света. – Они не отдадут Лобова, ибо он источник колоссально значимой информации. Это ошибка».

«В таком случае я ликвидирую Лобова на нашей территории, – пообещал «Баталер». – К зарубежникам я обратился лишь для исключения любой вероятности побега».

«Лобова нельзя ликвидировать. Задержать любым способом, но живым. Если мы скачаем инфу с его браузера, получим существенное преимущество над всеми конкурентами. Твоя сфера деятельности – вся фронтовая полоса, вот и держи её всеми средствами. Накрой щупальцами все прифронтовые города. Остальной территорией России я занимаюсь сам».

«Но в моём подчинении спутниковые группировки, просматривающие Белгород, Курск, Брянск, Краснодар и Тулу».

«Выполняй то, что приказано. Все контролирующие системы глубинных городов я переподчиняю себе, вплоть до автономных систем навигации».

Если бы «Баталер» умел чувствовать как человек, он бы рассвирепел. Но он являлся лишь опосредованной частью ИИ-системы управления страны и смиренно «поклонился», сделав несколько крохотных пауз, не изменив тон общения.

«Это… нецелесообразно… повелитель… скорость обработки информации вашими интеграторами упадёт…»

«Не твоя забота! – высокомерно отрезала «ИИмперия», у которой иногда проявлялись следы человеческого нетерпения (как говорится, с кем поведёшься, от того и наберёшься). – Делай то, что доступно твоим процессорам».

«Слушаюсь, повелитель», – бесстрастно согласился «Баталер», отключая линию связи.

Россия-88. Ялта, санаторий «Крымский изумруд»

18 июля, утро

Идею поселиться на несколько дней в Крыму подала Стефания, и пара перебралась из Луганска, использовав кьюар-код перехода. Для этого они сначала прыгнули в сто одиннадцатый реал, где с помощью Таллия, четвёртого «брата» Лобовых, сменили спецкостюмы «скорпион» на цивильную одежду и спокойно добрались до Крыма на электричке – благо в этом реале фронт был отодвинут практически до границ Украины с Польшей. И там из сто одиннадцатого перешли в свой восемьдесят восьмой реал.

– Что ты собираешься делать дальше? – спросила Стефания, когда они на второй день после поселения в отеле «Крым-интурист» завтракали на двенадцатом этаже комплекса, сидя на веранде и любуясь морем.

– Я хочу начать мирную жизнь, – благодушно ответил математик.

Он был гладко выбрит, подкорректировал причёску по моде «экстаз» и стал так похож на Итана и Тараса, что у Стефании не проходил шок дежавю.

В свою очередь майор военной разведки тоже привела себя в полный «модельный» порядок: красивое лицо без единого изъяна, сияющие светло-серые глаза с миндалевидным разрезом, причёска «крыло коршуна», из одежды – летний цветастый сарафан с бретелями, подчёркивающий форму груди, и сандалии с ремешком до колен. Так что встречающиеся в отеле мужчины останавливались и смотрели им вслед. Это и радовало Иннокентия, и одновременно настораживало, потому что тут везде стояли видеокамеры. Хотя Стефания и не появлялась раньше нигде с объектом поиска спецслужб, коим был математик, существовала вероятность того, что её случайно опознает какой-нибудь знакомый и передаст сведения «Баталеру».

Впрочем, Иннокентий не собирался задерживаться в Крыму.

– Не похоже на тебя, – сказала Стефания, оценив его расслабленность. – По-моему, ты и мирная жизнь несовместимы. Иначе ты не выложил бы в Сеть свои измышления о предстоящем захвате власти искусственным интеллектом. Кстати, это абсолютная банальщина.

– Да, вывод сделан ещё в прошлом веке, а Голливуд настрогал кучу блокбастеров на эту тему. Но самое интересное, что это правда. Просто человечество вплотную подошло к цифровой революции, внедряя айти-технологии где надо и где не надо.

Стефания покосилась на официантку в коричневом передничке, проносящую поднос с заказом.

– Ты бы не шутил так громко.

– Я не шучу. И проверил камеры. На веранде их нет, на нашем этаже тоже. И мы не ходим там, где их навалом.

– У тебя гиперсоник или пранкер? – Стефания имела в виду вшитые в мышечную ткань дополнительные датчики.

Иннокентий глотнул горячего козьего молока.

– Винт.

Женщина с уважением посмотрела на собеседника.

Винтом назывались комплексные системы нанодатчиков, позволяющие носителю узнавать погоду, включать мыслерации, лечить наномодулями порезы и ушибы и даже нейтрализовать психотронные нападения.

– Зачем математику вшили винт?

– Вообще-то меня готовили как дивера, потому и подшили кучу дополнений, вплоть до пси-вкладок для внедрения в машинные интерфейсы. Но в финале оставили в сейфе как стратега-математика в запасе. Я как раз тогда начал работать над теорией оптимизации и расширения психоматрицы человека и наткнулся на алгоритм кьюар-перехода. Если бы не увлечение походами в реалы, стал бы начальником отдела.

Стефания кивнула, изучая лицо математика.

– Я сначала подумала, что ты киборг или по крайней мере эскомбер. Уж слишком лихо ты меня освободил.

– То же самое я подумал и про тебя, – сказал Иннокентий с лобовской улыбкой. – Уж больно ты красива для майора военной разведки.

Она погрозила ему пальцем.

– Попрошу без подколок.

– Ради бога, никаких подколок, ты и в самом деле супердама, вон мужики как таращатся.

Стефания фыркнула так, что грудь под краем сарафана колыхнулась, а у Иннокентия пересохли губы.

– Всё своё, природное. – Разведчица подумала. – Кроме наноформов. И винт мне не вшивали. Но они не видны. Кстати, мы действительно так похожи? Я, Снежана и Лавиния?

– Как родные сёстры! – Он рассмеялся. – У Лобовых губа не дура, да и вкусы у нас одинаковые.

– До сих пор не могу поверить, что ты, Итан и Тарас – один и тот же человек.

– Родился один, но разделился на…

– Троих. Нет, четверых.

– Нас бесконечное количество, – возразил он. – Ну, или намного больше четверых. В каждом реале есть тот или иной Лобов.

– Расскажи, где ты побывал. А то обещаешь, обещаешь, а потом в кусты.

– Некогда было, да и не особо это интересно. Время везде одно и то же, разница всего на год, везде война, разве что результаты разные, в зависимости от вариантов развития событий. Выше двести двадцать второго реала я не поднимался, а ниже первого опуститься невозможно. Первый – матричный, где произошла бифуркация политического противостояния России с западным миром. Я был там всего несколько минут. Хочу спуститься обратно в первый и разузнать, как там дела.

– Лобов там есть?

– Должен быть, с него всё и началось.

– Всё равно не понимаю, почему вы одинаковые и одновременно разные. Тарас – капитан, служил в ЧВК, Итан надзорик, ты математик, Таллий вообще охранник.

– Матричной я называю ту реальность, где началась СВО. На самом деле Вселенная разветвляется на копии непрерывно и с самого момента своего рождения. Наш общий лобовский предок родился двадцать шесть лет назад, и в каждом варианте он развивается уже отдельно, согласно течению местных событий. Поэтому мы разные после разветвления момента рождения.

– А имена у вас почему разные?

– Я же говорил…

– Мне – нет.

– Мы получили разные имена тоже в соответствии с условиями бытия каждого реала и состояния психики родителей. Между прочим, выборка у меня небольшая, я знаю имена всего десяти Лобовых, так вот из них три Тараса, три Итана, два мои тёзки, плюс Таллий и Герасим.

– Герасим? – прыснула Стефания.

– Родители при рождении выбирали из имён, принадлежащих нашим дедам и прадедам. Но не думаю, что их было несметное количество. Выбирали всего из шести-семи имён.

– Может быть, я сплю? И вы мне снитесь?

Он прикоснулся губами к её плечу.

– Я реален.

– Это не доказательство. Никаких дополнительных реальностей не существует, это миф.

– Судя по всему, наши далёкие предки знали о существовании бесчисленных временны́х рядов и головоломной сети расходящихся параллельных миров, которые заключают в себя все мыслимые варианты и даже возможность существовать одновременно. У Борхеса есть эссе… читала Борхеса?

– Нет.

– Эссе называется «Сад расходящихся тропок». Герой выбирает не одну тропку, а все разом и тем самым творит различные миры. Каждая развилка даёт начало другим.

– К чему ты это вспомнил?

– Предки интуитивно понимали суть расходящихся реалов Мультиверсума. А мы с тобой находимся в восемьдесят восьмом реале.

– Реальность только одна.

– Упрямица.

Рядом села компания молодых людей: две девушки и два парня. Все четверо были загорелыми, одетыми по моде восемьдесят восьмого реала (в шортах и странных бюст-накидках, даже парни), шутили и смеялись, и Иннокентий невольно подумал о солдатах, сражающихся на фронте. Было трудно понять, почему, пока одни