Осада. Часть 3 - Сергей Садов

Что касается вчерашнего… гм… происшествия, то вы оказались правы. Это следствие желания одного из вождей, который таким образом хотел завоевать расположение шаманов. Похоже, у гарлов начинается война за влияние. Судя по всему, они уже поняли, что проиграли. Каждый норовит заработать очки в будущей борьбе за власть, которая неизбежно развернётся.

Элайна отставила чашку и задумалась.

— Знаете, капитан… Очень зря они сбрасывают со счёта Лата… Не могу доказать эти свои ощущения, но чую, что о Лате мы ещё услышим. Не стоит о нём забывать… А что касается победы…

— Эй! — в комнату ворвался Аргот. — Гарлы уходят!

Дайрс, уже хотевший обругать Аргота за такое поведение, замер.

— Что?

— Только что прибыл гонец со стены! Гарлы сворачивают лагерь и уходят!

Элайна вскочила.

— Мари! Быстро костюм для верховой езды! Быстро!!!

— И доспехи! — рявкнул капитан. — Без них вам, леди, как показали последние события, вообще не стоит из дома появляться. Мало какие там ещё сумасшедшие остались.

Элайна отмахнулась, решив, что быстрее согласиться, чем что-то доказывать, а Мари выпроводила посторонних из комнаты. Сама Элайна выкладывала на кровать одежду, чтобы быстрее переодеться. А с улицы уже доносился радостный гомон людей, уже услышавших новость…

Глава 20

Гарлы, конечно, никуда не уходили, просто отошли за основную стену города, вернувшись в свои лагеря. Впрочем, это был весьма показательный момент, говорящий о многом. Гарлы не собирались повторять штурм, если, конечно, это не какой-то хитрый план. Но тут и Картен не смог ничего придумать. В первый день Элайну дальше второй стены не пустили. Сначала на основную стену отправились солдаты, которые принялись всё там исследовать. Потом Коштен со своими строителями торопливо начал заделывать проём в стене, пока временной баррикадой. Гарлы на эти работы не реагировали.

На основную стену, и то не рядом с проломом, Элайну допустили на третий день. Девочка со стены наблюдала за гарлами, которые что-то там делали, не обращая внимания на сам город. Разведчики сообщали, что постоянно небольшие отряды куда-то выезжают из лагеря, возвращаются, снова уезжают. В самих лагерях происходила какая-то суета. Было ясно, что гарлы собираются уходить, те, собственно, это и не пытались скрыть. Вопрос был только во времени. В городе воцарилось радостное ожидание. Люди понимали, что они победили, но пока боялись радоваться в открытую, чтобы не сглазить. Дайрс же совместно с Картеном гонял солдат в хвост и в гриву, дабы не расслаблялись. Коштен гонял строительные бригады, в основном пытались как-то восстановить пролом. Но осознание, что гарлы действительно сворачивают свою осаду, расслабило и их.

Строж тоже деятельно чем-то занимался в городе. Элайна не вникала. Зато закончила свой указ. Потом долго думала… Часа три. Вздохнула, подписала, приложила печать, а потом всё-таки отправилась к графу Ряжскому и положила указ перед ним на стол. Граф с недоумением посмотрел на несколько сшитых листов, на Элайну.

Та вздохнула, подошла к двери, где лежал поднос для писем, подготовленных к отправке. Сейчас он был пустой — кому писать из осажденного города? Но обычно на него складывали запечатанные конверты, которые слуги уже отправляли. Положила поднос перед графом. Потом так же молча рядом поставила медную чашу, в которой граф сжигал секретные документы при необходимости.

— Я долго думала, — пояснила Элайна. — И считаю свой указ нужным. Но согласна и с тем, что это влияние моего близнеца, там у них так принято. Потому решила, что нужен арбитр. Дальше ваш выбор. Либо сюда, — Элайна указала на чашу для сжигания бумаг, — либо сюда, — палец переместился на поднос для корреспонденции. — Если вы согласитесь, я готова выступить перед отцом и взять на себя всю ответственность. Вас это не затронет.

Развернулась и вышла, оставив растерянного графа одного.

С того времени граф о произошедшем молчал. Не говорил ни да ни нет. Элайна тоже не напоминала…

— Смотри, лагерь снимается! — Аргот ткнул задумавшуюся девочку в плечо и указал в сторону лагеря.

Девочка очнулась и посмотрела в указанную сторону. Действительно, гарлы явно собирались. Снимали и складывали шатры, подводились телеги, на которые что-то ещё грузили.

Подошёл граф Ряжский. Без интереса глянул в сторону гарлов и повернулся к Элайне.

— Леди.

Девочка чуть повернула голову.

— Граф?

— Я прочитал ваш указ… Вы не подходили ко мне…

— Я понимала, что вам нужно время на изучение и обдумывание. Не хотела мешать.

Граф кивнул. Глянул на Аргота и Шольта. Те торопливо отошли подальше, правильно этот взгляд истолковав. Гвардейцы тоже отошли.

— Да. Вы заставили меня подумать, леди. Такого посмертного награждения раньше не было. Я даже советовался со священниками, ибо уж больно это напоминало канонизацию. Признаться, были споры. Но достойных аргументов против, иерарх Тарлоса не нашёл. Он признал, что погибший уже находится в воле Единого и люди над ним не властны. И ещё я говорил с предводителем вашей «гвардии». — Граф глянул в сторону Аргота. — Он ведь знаком с этим указом, я правильно понял?

— Только с общими идеями.

— Этого достаточно. Он считает, что такое можно сделать в их крепости. Но он мыслит в пределах своего места жительства, почему-то не думая, что это можно распространить по всем крепостям пограничья. Я поговорил с простыми солдатами. С одной стороны, мёртвым награда не нужна…

— Она нужна живым. И я хотела как-то наградить тех, кого мы подставили на стене… Ополченцев. Я изначально думала именно о них и Тарлосе. Аргот подсказал, что это можно распространить шире. Тогда и родилась идея этого указа.

— Вы не хотите посоветоваться с отцом?

— Нет. Это только моё решение. Как вы сами сказали, тут всё неоднозначно. У отца должна быть возможность отступить. А мне, с моей репутацией, легче перенести критику, если указ не примут. Ну начудила в очередной раз девочка, что ещё от неё ждать? Я, кстати, в первую очередь и думала о возможной проблеме с церковью. Потому постаралась максимально показать, что это никакая не канонизация, а просто память о людях, которые защищали веру. В войне с гарлами, которые язычники, это легко сделать.

— Да… Но не считайте себя самой умной. Думаете, никто не сообразит, что эта память будет работать и в войне против единоверцев?

Элайна пожала плечами.

— Я же блондинка в душе и дура. Ну не учла этого.

Граф Ряжский рассмеялся. Потом достал несколько листов.

— Это мои дополнения для расширения действия указа на гвардию. Я говорил с капитаном, он решил, что стоит завести книгу памяти и в гвардии. Если вы дополните указ этими замечаниями, то под ним подпишусь и я, и