Lenimentus - Эл Фарбер

– Вы говорите так, словно способны измерить долю ответственности каждого, но, знаете, в нашем распоряжении нет настолько точных инструментов. Неисправность в Ваших санях была ошибкой обслуживающего механика? Или, может быть, халатностью инспектора по безопасности? А может быть, во время сборки один из рабочих допустил ошибку, что, разумеется, подтверждает вину и старшего инженера и даже руководства завода? Должны ли все названные лица оставить свои места и, склонив голову, принять равную ответственность? Может быть, стоит упразднить всю компанию – как и произошло в Вашем случае? Однако, в сущности, это не имеет значения. На смену марке «МЭЙР» пришла «Сарс» с незначительно улучшенной технологией производства, и ежегодные заезды продолжаются и по сей день.

– К чему Вы клоните? – спросил Михаил, повернувшись лицом к городу.

Ник оценил конструкцию коляски, рассчитал оптимальный захват, чтобы развернуть её и при этом не оказаться в зоне досягаемости лазерного орудия, и поднялся с кресла.

– Вы можете принять решение, которое кажется Вам правильным, однако сдавшись, и тем самым сохранив жизни тем, кто ещё остался, Вы получите шанс оправдать эти потери.

Михаил вытянул дрожащую руку перед собой.

– Я ошибся, Ник… Ошибся, решив, что, если у нас будет кто-то, способный взять на себя всё, способный взвалить на себя эту ответственность, мы снова сможем верить друг другу, – белые комки опускались на его раскрытую ладонь. – Эти ящерицы не переносят холода. При температуре ниже нуля они впадают в летаргический сон. Я ошибся – но у Вас, Ник, есть немного времени, чтобы принять правильное решение.

Красный луч прочертил поперечную линию на металлической сетке ограждения балкона, и коляска устремилась вниз.

Десяток фонарей на центральной площади разом зажглись. Ник Маук перегнулся через перила и обвёл взглядом разбросанные по земле тела. Белые хлопья продолжали сыпаться с неба – непозволительное чудо для городов Альянса. Связь восстановилась.

– На станции климатического контроля пожар, – докладывал Томас. – Женщина-киборг напрямую присоединилась к управляющим системам. Рядом с ней найден и задержан подельник – Эллиот Лобе. Ему требуется срочная госпитализация. Возвращаюсь в штаб.

Ник посмотрел вдаль, но увидел только высокие деревья – климатическая станция располагалась с другой стороны города.

– В каком она состоянии?

– Без признаков жизнедеятельности.

Ник, сам того не замечая, улыбнулся.

– Передай задержанного ближайшей группе и позаботься о том, чтобы высланная за телом бригада ничего не пропустила.

– Попробую. Конец связи.

Ник стёр запись разговора с Михаилом Беккетом и с тяжёлым вздохом вернулся в кресло.

9

05/04/2196

– То был горький урок, но мы усвоили его, – Главнокомандующий Армии Совета Тайрон Беккет выглядел как обычно серьёзно. – Пришло время взглянуть правде в глаза: территория, которой мы располагаем, нам не принадлежит. Больше того, среди нас нашлись те, кто жаждет выгоды ценой погибели человеческого рода. Если мы хотим жить в уверенности, что человеческая крепость едина и неприступна, если мы хотим сделать это место нашим домом, нам придётся отринуть смирение и принять необходимость решительных, даже радикальных мер.

Главнокомандующий сделал паузу, чтобы прочистить горло, и продолжил:

– Децентрализация и послабления показали себя неэффективно, так как они лишь потворствуют коррупции и обогащению отдельно взятых лиц. Мы видим всё больше и больше преступников, противников мирного строя и попросту бесполезных нахлебников на территории Альянса. Миллионы положили свои жизни на то, чтобы позволить нам жить в спокойствии и достатке под Барьером. Однако эта иллюзия спокойствия пробудила злейшие пороки человеческой натуры. Всем нам пора забыть о личных мотивах. Алчность, жестокость, праздность, эгоизм – синонимы человеконенавистничества, а под Барьером нет места для тех, кто не любит человечество.

Дослушав речь Главнокомандующего, Жиль покачал головой и поднялся с дивана. Покалывание в позвоночнике наконец-то прошло. Доктор Браун, сменивший Артёма Новицкого, перенастроил оборудование – как он выразился, во избежание долгосрочных побочных эффектов, – из-за чего подзарядка в этот раз продлилась на полчаса дольше. Сотни игольчатых ножек пробежали по спине Жиля, как только провод коснулся отверстия на его шее. Однако жаловаться он не мог – лучше так, чем совсем перестать чувствовать что-либо из-за критической разрядки организма.

Жиль посмотрел по сторонам, чтобы убедиться, что в холле клиники Жаднова по-прежнему никого нет, а затем начал вращать руками, пошевелил пальцами и порастягивал ноги, как того просил доктор Браун.

Тем временем крупный план Беккета в визоре сменился на миловидную журналистку с завитыми волосами и восхищением в глазах. Кристина Хаммильтон. В последнее время Жиль видел её слишком часто – в отличие от Саймона, которого постепенно замещало новое лицо Армии.

– Я вместе с жителями Альянса целиком Вас поддерживаю, сэр. Но какова позиция Совета? – спросила Кристина. – В связи с последними событиями некоторые начинают сомневаться в том, что Старший Совет действительно участвует в нашей жизни.

– Совет заинтересован, в первую очередь, в благополучии и выживании человечества, – твёрдо заверил Беккет, – и возлагает на всех нас большие надежды. Так всегда было – и так будет. Однако именно Армия обеспечивает безопасность жизни под Барьером, и именно Армия в ответе за исполнение воли Совета.

Жиль отключился от визора и подошёл к терминалу. Напротив фамилии Новицкого мерцала красная надпись – «временно не принимает». Жиль немного соскучился по своему первому доктору и надеялся, что странное чувство юмора и нездоровое увлечение стимулирующими препаратами не завели Артёма в неприятности. Он выбрал в меню строку «Посещения». Найдя в списке пациентов фамилию «Харгинсон», Жиль подтвердил свою личность через голограф и получил разрешение на посещение.

Женский голос в наушнике короткими командами вроде «прямо» и «налево» повёл Жиля по белым коридорам. В 355-м Убежище цвета делились на градации серого, и даже традиционные синие оттенки, символизирующие жизнь и саму сущность Альянса, встречались только в местной военной части, и то не везде, отчего Жилю часто казалось, что с его имплантами что-то не так. Последнее, что он видел своими глазами, была Новерия – в память о ней осталась смесь самых ярких цветов. Интересно, какой бы он увидел её сейчас?

«Вы на месте, палата номер…»

Жиль вошёл в палату с двузначным номером. Сидящая за круглым столиком девушка вскинула голову и испуганно уставилась на Жиля.

– Доброе утро, мисс МакКейн, – поздоровался Жиль. Её лицо неоднократно появлялось в рассылаемых ежедневных сводках о розыске.

– Доброе… – тихо ответила она и тут же тихонько чихнула.

– Эй! – с больничной койки по центру палаты приподнялась обмотанная бинтами фигура с одной прорезью для глаза с правой стороны лица. – Покричи погромче, чтоб все знали.

– Ред? – удивился Жиль. – Ну и видок.

– Пару