Фантастика 2025-156 - Оксана Олеговна Заугольная

— Да знаю я! — на губах осела горечь. — Не дура же.

— А я вижу, что дура, — припечатала Аглая. — Ты и раньше о нем рассказывала так сладко, что даже голос менялся. А теперь и подавно растаешь. Ладно, репутация — это дело десятое. Кому мы с тобой нужны? А если ребёнок будет? Хочешь вон, как Рейна с Хлоей?

— Не хочу, — вздохнула я. — Но я и не буду. У меня есть ты. И тётя Яся. И Тамир с Ганной.

— У Рейны тоже кто-то где-то есть. Только с незаконнорождённым ребёнком ее на порог не пустили. А ведь она не всегда в доме утех работала. Была горничной сначала. Это сейчас, чтобы прокормиться, ей приходится вот так.

— А вино она пьёт тоже, чтобы прокормиться? — ядовито спросила я, уже понимая, что да, так и есть. Рейна просто сломалась. Каково ей вести такой образ жизни? — Ладно, прости, ты права, конечно.

— Слушай, Мила, — сестра нежно на меня посмотрела. — Я ничего против твоего Асура не имею. Может, он и вправду хороший. Только будь осторожна, пожалуйста. Пусть твой студент тебе противозачаточные пилюли добудет, он, наверное, сможет.

Я тяжело вздохнула. Нужно, тут Аглая права. Но в аптеках чудо-средство от нежеланной беременности не продают. Пилюли может выписать хороший врач, если посчитает, что женщине нельзя рожать. Ну, или за большие деньги. Ведь если женщина не замужем, то само собой разумеется, что детей у неё быть не может. Она же не предаётся разврату, верно? А в замужестве дети — это благословение, чем больше, тем лучше. От деторождения может оградить только болезнь… или полное воздержание.

Исключение делалось только для Утешительниц, в смысле тех, кто работал в домах утех. Каждая Утешительница стояла на учёте в департаменте здоровья, им пилюли выдавались строго под роспись. Конечно, они их продавали… а потом вытравливали плод. Многие умирали, а кто выживал — платил штрафы. Избавление от нерожденного ребёнка считалось преступлением.

Надо сказать, мало кого это останавливало. Хотя и сиротские приюты никогда не пустовали.

Может быть, у Рейны спросить — нет ли у неё знакомых, кто продаст мне пилюли? Или все же у Асура? И неловко вроде, и странно как-то. Да и вообще, неизвестно, вернётся он ко мне или нет.

У-у-у, Милка. Давно ли у тебя мозги размякли? Ведь говорила, что не будет такого никогда. А маразм подкрался незаметно, в таком юном возрасте. Какие дети? Зачем? От Асура? Что значит «почему бы и нет»? Что значит «привязать его к себе»? Нет-нет, даже думать об этом не стоит.

Хотя это даже не звоночек, это набат огромный и громкий. Я влюбилась по уши. Похоже, что прямо там, в свой первый же день в этом мире. Просто успешно себе врала. А теперь глазоньки открылись.

Почему же мне так хочется плакать, нет, даже выть в голос? Разве любовь — это не самое большое чудо во всех мирах? И ведь вернётся он, непременно вернётся, я это чувствую. Он был по-настоящему рад мне. А в постельных делах мы друг другу идеально подходили. Тем более, он целитель, он резерв расходует куда быстрее и чаще меня.

А я хорошая, удобная. Подарков не попрошу, истерик устраивать не буду, накормлю, обогрею, спать уложу. До конца учебного года ещё несколько месяцев, и эти дни будут моими. Потом, конечно, Асур уедет домой. Скорее всего, помирится с отцом. Женится на той, которая достойна растить его детей. Станет лекарем, да не простым, элитным, будет князей всяких лечить, а то и государя, ему по статусу положено. А я тут останусь, в своей лавке. Оно и правильно. Уж если любить — то самого лучшего. Замуж мне не нужно, ребёнка, если уж очень захочу, рожу или из сиротского дома возьму. Сейчас мне важно накопить на патент, а для этого нужно работать не покладая рук.

Все, я успокоилась. Я умница, красавица и трудяжка. И завтра мне ещё инструменты чинить, так что хватит ныть. Ужин и крепкий сон — вот о чем нужно думать.

Глава 17. Целитель

Стекло для зубного зеркала я нашла быстро — заглянула к знакомому часовщику. У него этих стёкол полная чашка. Диаметр побольше, конечно, но много не мало, мне уменьшили под нужный размер. Пытался содрать за тонкую работу просто невозможные деньги, но я его знала хорошо, поэтому сговорились на бартер, как очень часто бывает в наших профессиях. Ссориться нам было нельзя, мы слишком часто друг друга выручаем всякими мелочами. Я починила ему несколько особо тонких шестеренок, он обточил мне стёклышко, мы расстались крайне довольные друг другом.

А дальше уже просто: металл поддавался мне с какой-то даже радостью. Видимо, магия моя чувствовала, что я выполняю не просто рутинный заказ, а что-то важное, приятное. Сломанное починила, скальпель заострила, а потом ещё покрыла рабочие поверхности слоем серебра. Я ведь помню ещё, что серебро обеззараживает. Надеюсь, Асур не рассердится на мое самоуправство. Не так уж много ушло металла на покрытие, слой-то небольшой.

Он не пришёл ни днём, ни ближе к вечеру. Занят, наверное. Я со вздохом сложила его инструменты на полку готовых заказов и сообщила Аглае, что на сегодня закончила. Ничего срочного не осталось, да и устала очень, резерв на исходе.

Сестра взглянула в окно и коротко бросила:

— Иди домой. Я буду через пару часов.

Она возилась с каким-то сложным артефактом, даже мастерскую закрыла. С заклинаниями всегда лучше работается в одиночестве и полной тишине, а я шуршала, брякала и напевала. Пойду, пусть заканчивает.

— Я еды куплю, — кинула ей, накидывая пальто.

— Угу.

— Не задерживайся!

— Угу.

— Если уже стемнеет, иди по фонарям, не проулками.

— Вали уже, я все знаю.

Удовлетворённая своими успехами, я вышла на улицу. Было ещё светло. Скоро Излом года, самая темная ночь. А после день начнёт прибавляться. Снег ещё долго не растает, на Севере зима длинная. Здесь считается, что новый год начинается именно в день зимнего солнцестояния. В этом есть смысл. Мне нравятся северные обычаи. Скоро улицы