Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII - Александр Николаевич Федоров

— Тибьен Гримманд из Ликвенда, — ответил отец.

Ликвенд — соседняя деревушка, находившаяся дальше по побережью всего в каких-нибудь десяти полётах стрелы. Там жили люди из того же клана, что и жители Скьёвальда. Судя по тому, что избранника Генейры именовали клановым именем — он был воином.

— Дружинник! — одобрительно кивнул сестре Шервард. — Как он тебя нашёл?

— Он привозил нам припасы, — потупившись, отвечала та, не переставая улыбаться.

— Так он из людей ярла Желтопуза? — ещё больше обрадовался Шервард. — Я рад за тебя, сестрёнка! Уверен, он — хороший человек и хороший воин! Иные в дружине Желтопуза долго не задерживаются.

Он украдкой взглянул на Тробба, заметив, как тот скривился.

— И когда свадьба? — поинтересовался он.

— Как приданное насобираем, так и свадьба будет! — глухо рыкнул Тробб. — Какая тут свадьба, когда в доме иной раз жрать нечего?

— Странно, что дома нечего есть, когда в нём есть здоровый мужик! — Шервард понял, что ему очень уж хочется спровоцировать брата на взрыв.

— Что ты знаешь об этом? — вскинулся Тробб. — Сам уехал на всю зиму, повесив мне на горб двух баб и немощного старика!

— Ни Генейра, ни Лийза никогда дармоедками не были! — отчеканил Шервард. — Они ни на чьём горбу сидеть не станут! Что же касается отца… Наверное, ты снова перепил браги, братец, и плохо понимаешь, что говоришь! Такие слова никогда не скажет хороший сын!

Юный воин, похоже, сильно возмужал за минувшее время, во всяком случае, в глазах старшего брата. Возможно, кожаный наруч, скрытый сейчас рукавом, воздействовал на него подавляюще. Возможно, сам Шервард стал крупнее и сильнее на обильной шеварской пище. А быть может, минувшим летом Тробб утратил веру в себя, по сути сбежав из дружины. Но так или иначе, а он не посмел продолжать перепалку. Несколько секунд он глядел исподлобья, словно хотел что-то сказать, но затем, буркнув «Я спать», выбрался из-за стола и действительно отправился на свою лежанку.

Шервард видел, какой радостью отозвалась в глазах присутствующих женщин его победа. Отец на своём ложе молчал, но, похоже, и он был доволен, что на Тробба нашлась наконец управа.

— Нам всем надо спать, — объявил Шервард. — Поговорим завтра.

Он молча доел остатки своей каши и направился к ложу, которое когда-то делил с Лойей. Генейра и Лийза быстро убрали со стола и также, не говоря ни слова, улеглись каждая на своё место. Шервард ещё какое-то время смотрел на танцующие в последних сполохах очага тени на стенах, думая, как ему быть дальше. Но теперь он согрелся, был сыт, и гул ветра и стук дождя быстро усыпили его, смертельно уставшего после долгой дороги.

***

Наутро буря не стихла, так что Тробб, как и предполагал, остался дома, не имея возможности выйти в море. Однако его дурное настроение никуда не делось, и он, быстро перекусив, отправился в сарай «месить глину», как он сказал, уходя. Генейра и Лийза, быстро справившись с домашними обязанностями, отправились следом за ним, хотя Шерварду очень хотелось бы переговорить с сестрой.

Вместо этого он остался с отцом. До того они уже покормили и обмыли его. Шервард помог Троббу оттащить старика в нужник — благодарение Хозяину, тот нечасто ходил под себя, обычно стараясь терпеть. Впрочем, к сожалению, у него не всегда это получалось, о чём свидетельствовал запах, исходящий от тюфяка.

Только сейчас Шервард по-настоящему понял, насколько усложнилась жизнь его родных в последнее время. То, что он проделал пока что единожды, было их повседневностью — обстирывать и обмывать старика, который не всегда мог дождаться, когда его отнесут в нужник. А ещё чаще он не замечал, что мочится под себя. Да, такое нелегко было выдержать и более уравновешенному, чем Тробб, человеку. И всё же юноша был полон решимости скрасить для отца всё то время, что ему ещё было отпущено в этом мире.

Тот же, конечно, очень страдал, чувствуя себя обузой. Вот и сейчас он глядел на сына со стыдом и болью.

— Вот ведь как оно вышло-то, сынок… — пряча глаза, пробормотал он. — Измучил я всех, старый… Даже помереть ловко не сумел…

— Ничего, отец, не бери в голову! — Шервард примостился рядышком и ободряюще улыбнулся старику. — Твоей вины в этом нет. Не нам решать — как помирать.

— Да, — вздохнул отец. — За что-то осерчал на нас Хозяин, видать… Жили — не тужили, а тут вдруг одно на одно… Сперва Лойя, затем вот я…

— Не за что Хозяину на нас серчать, отец, — меланхолично мотнул головой Шервард. — Ни в чём мы не провинились перед ним. Просто так оно бывает. Дурак, поди, костяшки мечет, не глядя. Куда попадёт, туда и попадёт. Вот и попало по нам…

— Это всё из-за Тробба, — вдруг произнёс отец. — Это он богов погневил, особенно Воина. Где это видано — наруч, уже даденый, от себя отбросить!.. Как он решил из дружины уйти — так и пошло-поехало…

— Не всем же быть воинами, — возразил Шервард. — Сам Хозяин ведь тоже не воин. Кому-то нужно и дом держать. Кабы Тробб вместе со мной ушёл — вы, поди, зимой этой совсем пропали бы.

— Да уж… — горько вздохнул старик, видимо, то ли боясь высказать то, что у него было на душе, то ли смущаясь оттого, что он жалуется на собственного сына.

— Разве нет? — нахмурился Шервард.

— Он сильно переживает из-за своего решения… — уклончиво ответил отец. — Казнит себя, считает трусом. И думает, что мы тоже считаем его трусом…

— Он стал много пить?

— Ну он всегда любил пригубить, сам знаешь… А после твоего отъезда стал иной раз напиваться так, что после не мог и на лов выйти… Казнит он себя, — тяжко вздохнул отец.

— Руку на вас поднимал? — жёстко спросил Шервард, невольно стискивая кулак.

— Лийзу пару раз приголубил… — помолчав, ответил старик. — Ну тут он — хозяин, он в своём праве… На Генейру, когда та заступаться бросилась, замахнулся было, да руку удержал. Он её любит больше всего, сам знаешь.

— А тебя?

— Меня не трогал, — выдавил из себя Стокьян, но по лицу Шервард понял, что тот лжёт. — Тробб вспыльчив, но на отца руку не подымет.

Злость окатила юношу ушатом кипятка. Захотелось вскочить и броситься в сарай, вытащить Тробба за шкирку прямо в грязные лужи двора, а затем бить, пока вода в этих лужах не станет красной.

— Не надо, сын! — взмолился старик, прочитав всё это в лице Шерварда. — Не надо. Ну дал он мне затрещину раз или два. Его