Первопричина 2: Возмездие Красного Медведя - Артём Соболь

— Идиот… — синхронно выдают близняшки.

— Что не так? — удивляется Серёга. — Я поздоровался. Представился. Спросил как дела. Что тебе не нравится?

— А он смешной, — хихикает гоблинша. — В селение все. Пусть великий вождь решает что с вами будет. И без глупостей, большой человек. Пятьдесят охотников следят за вами. Дёрнетесь, каждый по стреле получит. Тебя большой человек, как вождя этих вот — сожгут. Шагайте.

— За ней и не дёргаемся, — киваю своим. — Без резких движений. Серёга, молчи. Не надо. Ни слова.

— Да что я сказал?

— Ты сказал девушке что трахал дохлую жабу.

— Он может, — хихикает Лариска.

— Молчим, тихо, ни звука пока не спросят. Идём говорить с вождём, так что не вздумайте. Говорить буду я.

Идём, шлёпаем по болоту. Гоблинши верхом на блохах переростках внимательно следят за нами. Я же оцениваю гоблинов и нахожу кое-какие отличия от знакомых мне. Уши слишком длинные. Телосложение слишком хрупкое и миниатюрное. Глаза не гоблинские. Большие, цветом или синие, или голубые когда у чистокровных гоблинов они в основном жёлтовато-зелёные с вертикальным зрачком.

Полукровки? Если так, то явно не с людьми смешивались. И конечно они не из моего мира. Но уже и не дикие. Гоблины, которых я присоединял к Империи, совсем не такие. Да и то что все здесь молодые и даже слишком молодые девушки, немного смущает. Матриархат у гоблинов не в почёте. Женщины обычно травы собирают и дома уют создают. А тут… К тому же блохи. Никогда такого не видел.

Через несколько часов приходим в селение. Архитектура также смущает. Селение обнесено забором из вбитых в землю палок. Всё это связано верёвками и вымазано грязью. Хижины… Одни из веток и палок, похожие на купола. Круглые, роль двери выполняет кусок ткани. Другие… Другие сделаны в ножках грибов и представляют из себя многоэтажки. Между грибами верёвочные мостки…

— Почти две тысячи, — шепчет мне Ломакин. — Ни одного взрослого мужчины. Только женщины и совсем маленькие дети.

— А ещё много беременных, — улыбается идущая рядом Лариска. — Интересно.

Доходим до площади, где находим самое большое строение. Нагромождение палок обросшее мелкими грибами. Рядом горит костёр, у которого возвышается выполненная из грязи и травы скульптура хрен пойми кому.

— Ожидайте, — спрыгнув с блохи кивает провожатая. — Великий вождь сейчас решит вашу судьбу.

С этими словами гоблинша идёт к строению, кланяется грязевой скульптуре. У костра падает на колени, шепчет молитвы духам огня, поднимает перевязанные лентой палочки и бросает в костёр. Остальные гоблины… Молодняк лезет посмотреть. Охотницы держат копья и целятся в нас из луков.

— А почему я? — доносится из строения писклявый мужской голос на старогоблинском.

— А кто? — спрашивает недовольный женский. — Кто мужик в племени? Я и или ты? Или ты жён с чужаками разбираться отправишь?

— Таира, я не…

— Иди и разнеси их.

— Я боюсь!

— Эларис. Я мать твоих детей. Когда ты женился на мне, ты обещал защищать нас.

— А я что делаю? Но к людям… Они тупые, по нашему не понимают.

— Иди…

— Нет!

— Ладно.

В строении слышится многоголосый женский визг. Металлический звон. Оханье… Шлепки… Едва не сорвав кусок ткани, на улицу вылетает эльф. Падает перед нами…

— Можно подумать я жениться хотел, — вставая и отряхиваясь на староэльфийском ворчит эльф. — У меня выхода не было. Теперь у меня тридцать жён, куча детей. А я между прочим учёный. Мне надоело что меня каждую ночь. Кхем…