Э(П)РОН-9 Водный мир. Конкиста - Александр Павлович Быченин

публику сыграл, шельмец, мотивировав выбор собственным великодушием, а вовсе не шкурным интересом.

— Ты готов, глава?

— Готов, Клим Дмитриевич.

— А ты готов ли, отрок?

— Готов, Клим Дмитриевич.

— Доставить поединщикам оружие! — рыкнул в пространство Майский, пребывая в полнейшей уверенности, что его приказание будет незамедлительно исполнено. — Сергей Аверин, глава рода Авериных, станет биться фамильным клинком! Иван Елагин, глава рода Елагиных…

— Э-э-э… — перебил я распорядителя.

— Ну чего ещё?! — вызверился старикан.

— Боюсь, мне нечем биться, — сокрушённо развёл я руками. — Моя фамильная шпага сейчас дома… вернее, под его обломками. И если дожидаться, пока её откопают и доставят, если она вообще уцелела, то «сейчас» уже не выйдет.

— Ладно, принесите и отроку что-нибудь! — подкорректировал приказ Майский с молчаливого одобрения Аверина.

Минут пять прошло в напряжённом ожидании, потом, наконец, заявился кто-то из эсбэшников с парой продолговатых и заботливо обёрнутых в шёлковую ткань предметов в руках. Первому, естественно, оружие поднесли действующему главе клана, а уж то, что осталось, перешло ко мне.

Ну-ка, что мне тут перепало, так сказать, от щедрот? Лёгкая тростиночка, так называемый камзольный меч. Рапира в позднем её понимании, а вовсе не метровая тяжёлая железяка, которой можно смело рубить, а не только колоть. Одно радует, что у Сергея Аверина точно такой же «вертел». Даже похуже в смысле отделки. Но наверняка вещь с историей, раз стала родовой реликвией. Хм… ну и что мне с этой зубочисткой делать? Я, знаете ли, усреднённо-европейскому фехтованию обучен крайне слабо. Я бы даже сказал, что совсем не обучен. Да-да, всё по той же причине: приличному человеку пристало изучать цзянь-шу или на худой конец тайцзи-цзянь. Ну, или дао-шу. А с этой невесомой фигнёй какие, скажите на милость, размашистые рубящие удары? Вся надежда только на собственную ловкость и увёртливость. Знал Аверин, какое оружие выбрать, чего уж тут. И поступил так абсолютно осознанно: он-то, в отличие от меня, в фехтовании на рапирах дока. И вот с этаким монстром мне предстоит помериться силами. Что ж, видит бог, я этого не хотел. Но теперь придётся пускаться на всяческие ухищрения. Эх, вот если бы мне пару ножей-бабочек подогнали! Вот тут бы я поспорил с Сергеем на равных: моя пара против его рапиры. Зрелище бы получилось, смею надеяться, неплохим. Но раз уж так сложились обстоятельства, пусть на себя пеняет.

Пока суть да дело, я вжикнул молнией на комбезе, содрал верхнюю часть и подпоясался рукавами, оставшись с голым торсом. Типа, показать, что с моей стороны никаких уловок с бронёй. Да и по правилам положено. А Сергей Аверин тем временем спустился с тронного возвышения и принялся неторопливо разоблачаться — в официальном костюме, при галстуке и в запонках, особо не разгуляешься. И пиджак при первом же резком движении по швам разойдётся, и всё остальное мгновенно товарный вид утратит. Собственно, в итоге мой оппонент остался в расхристанной рубахе, с закатанными рукавами и навыпуск. А вот с тесными брюками и щёгольскими туфлями ничего не поделаешь. Но даже в таком виде Сергей впечатлял: на полголовы меня выше и на треть шире. И двигается при этом легко и текуче, что твой танцор. Впрочем, немудрено — он топовый фехтовальщик. А таким не станешь, если обладаешь грацией посудного шкафа.

— Готовы?! — рявкнул взявший на себя роль рефери Богатов, и, дождавшись наших кивков, скомандовал: — Начали!!!

Ну, мы и начали. И первая же сходка расставила всё по своим местам: по скорости фехтовальных техник мне за Авериным не угнаться. Свист стали, звон клинков, треск рассекаемой кожи… и вот я уже разрываю дистанцию, дабы не усугубить своё и без того незавидное положение. Какие-то мгновения, а у меня уже поперёк груди глубокая царапина! И, кажется, по руке прилетело… по правой… ну да, точно — ещё один порез на предплечье. Вот это он зверюга! Н-да… так мы долго не нафехтуемся.

Следующие тридцать секунд, показавшиеся мне вечностью, лишь подтвердили неутешительный вывод: в прямом противостоянии шансов у меня ноль. Реально, только реакция и вертлявость спасли. Ну и комбез, завязанный на поясе — один раз в нём клинок Аверина уже завяз, не сумев погрузиться в моё тело больше, чем на четверть дюйма. По субъективным ощущениям, конечно же…

Надо сделать что-то нестандартное, неожиданное для Аверина. Но что?.. И я таки придумал: кусок таолу из наньцюань. И в очередном сближении реализовал задуманное: шаг — разгон, второй — подскок с махом руками вверх и прогибом назад в позвоночнике… ну а следом приземление и переход в кувырок. С ма-а-а-аленьким таким отступлением от классики: одновременно с приземлением я метнул заблаговременно переведённую на обратный хват рапиру в Сергея. Тот, естественно, «подарочек» со страшным звоном отбил, но потерял на этом драгоценное мгновение, плюс отвлёкся на лязг моей утраченной рапиры по каменному полу, а потому и не успел встретить меня на выходе из кувырка убийственно точным уколом, угодив вместо жизненно важного органа в мякоть левого плеча. Ну и меня этим, ясное дело, не остановил: подавшись вперёд и ещё сильнее насладившись на клинок, я сметающим блоком предплечьем выбил рукоять из его ладони и обратным движением того же предплечья, не забыв вложиться массой, отшвырнул оппонента, крайне удачно — до треска — угодив по рёбрам. К моему удивлению, Сергей на ногах удержался, но вынужден был сделать аж четыре шага назад, прежде чем совладал с ударным импульсом и инерцией. Ну а я тем временем воспользовался разрывом дистанции и тоже оказался на своих двоих, попутно страдальчески сморщившись и вырвав клинок из раны. Собственное состояние тем, кстати, ещё и усугубив — к проткнутому плечу добавилась порезанная ладонь, уже правая. Пока что ничего страшного, шоковое состояние и адреналин позволяли не обращать внимания на раны, но времени у меня всё меньше и меньше. Так что надо закругляться.

Что я и проделал, едкой ухмылкой спровоцировав Сергея на молодецкой наскок с боксёрской комбинацией. Ну а чего, собственно, опасаться? У врага обе верхние конечности повреждены, он по определению не способен на эффективное сопротивление. Ну, Аверин так думал. У меня же на этот счёт было совершенно иное мнение: я встретил оппонента техникой «тэйкун байлянь», как когда-то давно, перед памятным юношеским бунтом, батюшку. И в отличие от Ильи Фаддеевича, Сергей на удар нарвался. Ну не ожидал он, что я так извращаться стану — покажу отскок назад, повернувшись к противнику спиной, а вместо бегства выброшу в сметающем ударе ногу. И следом излюбленную связку «лихэтуй — байляньтуй» добавлю, завершив комбинацию круговой подсечкой.