Эвис: Неоднозначный выбор - Василий Горъ

С первого же удара. Потом вместе с меньшицей перебрался к следующему омуту и поймал еще одну рыбину, существенно крупнее первой. Еще минут через пять проткнул четвертую, чуть поменьше, после чего решил вернуться в лагерь. Так как понимал, что для обеда уже пойманной добычи предостаточно, а перед ужином мне все равно придется возвращаться к этим же омутам, но уже с толпой женщин…

…Увидев нас с четырьмя здоровенными рыбинами на кукане, дамы радостно завопили, рванули навстречу и принялись рвать на мелкие кусочки, выпытывая все, что можно было выпытать. Узнав, что все четыре трофея добыты мною, начали сочувствовать «обделенной» Стеше. И сочувствовали до тех пор, пока она не описала свое сражение во всех подробностях. Тут дамы расхохотались, признали, что в таких условиях я был просто обязан страшно отомстить обидчицам. И заодно пришли к выводу, что раздельный купальник — не лучший наряд для рыбалки.

Когда закончили веселиться, оценили вес и ухватистость остроги, осмотрели рыб, признали годными к немедленному употреблению в пищу и отправились смотреть, как Майра будет их потрошить. Заодно забрали у меня душистые травы и дикий лук, собранные по дороге в лагерь. Пока дрова прогорали до углей, я сходил за глиной, чуть позже натер выпотрошенную рыбу солью, естественно, изнутри, напихал в тушки дикий лук и травы, и… к нешуточному возмущению Ивицы, зачем-то «перепачкал» будущий обед «грязью»! Слава Пресветлой, доказывать, что так готовить нельзя, женщина не рискнула, то ли решив дождаться результата, то ли решив, что если у меня ничего не получится, то я смогу поймать еще.

Когда я затолкал «грязную» рыбу в угли и развел сверху небольшой костер, старшая ар Койрен напрочь перестала что-либо понимать, и отправилась к Магнусу делиться своими сомнениями. И заставила его расхохотаться:

— Милая, рыба и птица, запеченные в глине, получаются такими вкусными, что не передать словами! Подожди кольца три, и убедишься сама.

— Лан, а ты такое уже пробовала? — слегка надувшись, поинтересовалась она у сестры мужа.

— Неа! Но знаю, что Нейл ничего не делает просто так, поэтому жду и глотаю слюнки…

…Четырех здоровенных рыбин нам хватило впритык, ибо девушки ели за двоих и тянулись за следующим кусочком даже тогда, когда не могли нормально дышать. А когда на «столе» остались одни косточки, заявили, что к вечеру проголодаются значительно сильнее, поэтому ловить надо не четыре, а пять. Или шесть. И не такую мелочь. Потом перебрались в тень и улеглись на покрывала. А Ивица, по моим ощущениям, съевшая чуть ли не больше всех, угомонилась последней — положила голову на бедро Рины и сыто улыбнулась:

— Теперь я понимаю, чем вы околдовали Террейла!

— И чем же? — поинтересовалась Найта. — На озера его не возили, со скал прыгать не давали, рыбой, запеченной в глине, не кормили. Зато заставляли бегать пешим по конному, тренироваться до потери сознания, стоять на страже и гонять разбойников.

— Я про это и говорю: он распробовал совсем другую жизнь!

— Ага! — подтвердила Майра. — Поэтому продолжает бегать пешим по конному каждое утро, но уже по территории дворца. И шарахается от дам в гамаках, появляющихся на его пути, как грибы после дождя!

— Шутишь?

— Неа! — улыбнулась хозяйка рода Эвис. И рассказала то, что слышала от самого наследника престола. А потом описала мысли Стеши по поводу правильной организации засад на принца.

Койрен-старшая расхохоталась и схватилась за переполненный живот:

— Не смеши, я и так еле дышу!

— Террейл тоже еле дышит, так как дамы в гамаках показывают ему ноги аж до колена! — присоединилась к беседе Майра.

— Кошмарное зрелище! — ужаснулась Ивица, во время нашего с Магнусом отсутствия в Лайвене успевшая оценить гладкость тел моих красавиц, получившая «Эвисовскую» мазь для удаления лишних волос и привыкшая ее использовать. — А что будет с бедным Террейлом, если эти дамы узнают о существовании купальников⁈

— Умрет на месте! — сказал я. А когда сообразил, что в эмоциях жены Магнуса нет даже намека на уважение к будущему верховному сюзерену, расстроился: — А если серьезно, то за последнее время принц очень сильно изменился. Он целыми днями разбирается в тонкостях управления королевством, помогает Зейну всем, чем может, и стал видеть в подданных не безликую массу бесконечно обязанных ему людей, а подданных, большая часть из которых заслуживает уважения.

Старшая ар Койрен не поверила:

— Да ладно!

— Так и есть! — подтвердил Магнус. — Когда я заезжал к нему за отличительными знаками, то обратил внимание, что из его окружения пропали подхалимы и лизоблюды, стол кабинета завален стопками бумаг, а не заставлен кувшинами с вином, а сам Террейл слышит то, что ему говорят. И делает выводы только после того, как хорошо подумает.

— Все-таки околдовали! — хмыкнула Ивица, сделала короткую паузу и, зачем-то взъерошив себе волосы, уставилась на меня: — Знаешь, если твоими стараниями из вчерашнего гуляки и повесы получится второй Зейн, будет по-настоящему здорово.

— Я его только подтолкнул! — буркнул я.

Женщина рассмеялась:

— Нейл, ты меняешь все, к чему прикасаешься! Если не веришь — то посмотри на меня и скажи, похожа я на ту Ивицу, которая когда-то переступила порог вашего дома?

…Беседовали долго, больше часа. Обо всем на свете. Потом Магнус задремал, и общий разговор разбился на несколько отдельных: Ивица перебралась к Майре и начала ее вполголоса о чем-то расспрашивать, Власта точно так же прикипела к Стеше. А Вэйлька, Дайра, Алька и Лана утащили Рину метров за пятьдесят от лагеря, улеглись на небольшое покрывало, вооружились палочками и принялись рисовать на земле какие-то наряды.

Я последовательно прислушался к эмоциям каждой группы, порадовался тому, что от всех трех веет любопытством, взаимной симпатией и умиротворением, и здорово обрадовался. Потом закинул левую руку за голову и вдруг понял, что правой перебираю локоны лежащей рядом Найты и бездумно разминаю ей шею и плечи. Причем, видимо, достаточно давно, так как мышцы женщины уже расслаблены до состояния киселя, а в ее чувствах ощущается одно лишь блаженство.

«Привык. Окончательно и бесповоротно…» — отметил я самым краешком сознания, лег поудобнее и почувствовал, что блаженство сменилось тихим сожалением. Дотронулся подушечками пальцев до верха спины — и сожаление сменилось робкой надеждой. Сдвинул пальцы на несколько сантиметров ниже и ощутил радость. Попробовал понять, чего хочется Найте больше всего и вскоре ощутил, что больше всего радости доставляют легкие, почти невесомые прикосновения.