Ломщик - Анатолий Федорович Дроздов

все, работавшие с ней, считали наказание излишним. Клялись, что по возвращению на Большую Землю ничего подобного не допустят. Клялась и Энга, но через полгода воздержания от видеоразвлечений ей начали открываться странные нюансы.

Например, в фискальном департаменте ее заставляли приходить на работу утром и безвылазно сидеть в офисе, обедая на том же этаже. Через чип и Глобу Энга могла бы исполнять свои обязанности в любой точке планеты, где есть покрытие сети, то есть всюду, куда добралась хоть какая-то цивилизация. Тем не менее, начальник отдела был непреклонен: правила требуют, чтоб ходили на работу, а не отвлекались — Болтуарий знает на что. Работали коллективом, каждая, приходящая за свой стол, подключалась к общему чату и даже с соседкой, сидящей рядом за прозрачной перегородкой, общалась через сеть.

В Тремихе тоже был общий чат, но атмосфера в цеху разделки туш стояла не такая. Девки переговаривались голосом, шутили, иногда скандалили. Разок Тила подрались, отвешивая противнице оплеухи требухой оленя. Простая жизнь, простые нравы. Неизвестно, что хуже, а что лучше.

Однажды возвращалась домой в полярной ночи и на морозе, Энга вдруг остановилась и подумала: как же в Арктике здорово! Было не темно, и их поселок волшебными огнями освещало северное сияние. Звезд — мириады! Их здесь гораздо лучше видно, чем в средней полосе Рутении, поэтому куда чаще возникает желание запрокинуть голову, смотреть на них, а не уткнуться в легкий смешной видосик, как на воле, после чего ты доберешься до квартиры, где доступен полноценный — с погружением и ощущениями.

Короткое полярное лето с буйством красок тундры и невероятным изобилием ягод и грибов вообще оставило впечатление волшебного карнавала! Энга не понимала осужденных, видевших в природе Севера исключительно тюремные стены.

А потом начали прорезаться более тонкие чувства и совсем крамольные мысли. Собственно говоря, что-то шевелилось в душе и раньше, когда возраст достиг отметки, позволяющей смотреть любовно-эротические фильмы. Конечно же, отождествляя себя с героиней, Энга переживала с ней те же чувства — страсть, ревность, горе и воодушевление. Наконец, любовный экстаз. Естественно, начинала мечтать, чтобы и в реальной жизни встретить парня, способного вызвать ту же бурю эмоций и впечатлений.

Решилась в довольно позднем возрасте — около 17 лет, чувствуя себя если не влюбленной по уши, то увлеченной. Парень был недурен собой и остроумен, умел очень здорово подбирать и рекомендовать ролики для просмотра. Кладезь талантов!

Встретились у него, обвились, посмотрели по серии — он для мальчиков, она для девочек, еще до окончания почувствовали, как загораются и крепче прижимаются тела, бьются сердца… Оба желали близости до невозможности!

Избранник, такой же девственник, как и она, взгромоздился на Энгу, моментально удовлетворился и разочарованно промычал:

— И это — все?

Она тоже не почувствовала даже сотой доли ожидаемого, только боль. Оделась и ушла.

Позже пожаловалась маме, та успокоила: глупенькая, полет в облака мало кому удается в первый шух-шух. Надо пробовать снова и снова. Но видео подарит гораздо больше ощущений.

Да, но это — чужие впечатления! Очень красивая, но лишь подделка под жизнь. Тила не скрывала, что во время серий запускала пальцы в себя и получала экстаз. Еще мать сказала, что мужчины в принципе не могут доставить женщине ничего подобного, потому что не знают их ощущений. Энга, услышав мамино откровение, добавила мысленно: и знать не хотят, думают лишь о себе.

Случившееся с Максом девушку потрясло как ничто ранее, хотя она постаралась скрыть это и от него, и от соседки. Мало того, что он совершенно бескорыстно отыскал и подарил ей потрясающий секрет — как обмануть систему. Так и после был бесконечно нежен! Конечно, не слишком опытен, ни в какое сравнение не идет с героями сериалов, но он старался и добился успеха. Главное, думал не только о себе, хоть и ему было хорошо. Поверить трудно: он испытывал настоящий восторг от возможности дать наслаждение подруге и только после этого позволил себе вспорхнуть к небесам.

Умен, добр к ней, загадочен! Жила бы одна, долго хранила бы секрет и никому Макса не показывала, дарила б ласки и принимала их… Но в крошечном домике на пару с другой осужденной скрыться нереально.

* * *

Вопреки опасениям Макса: «повяжут, насильно чипируют», начальница зоны наведалась к ним одна, без конвоиров и лишь через пару дней после сообщения о найденыше.

Дама она была в возрасте, но чрезвычайно ухоженная, получала северную надбавку и готовилась к возвращению на Большую Землю по выслуге лет, поэтому могла позволить себе многое. Начальница обладала почти неограниченной властью над осужденными, и Энга едва не вскипела, увидев, как хозяйка Тремихи уставилась на Макса.

Тетка была из тех, кого в России называют матюрками — в годах, но еще секси. Макс не знал, насколько долго местные медицина и бьюти-индустрия позволяют людям сохранить форму и продлить жизнь. На момент распада СССР женщины так выглядели в 35–40 лет, в год взрыва «Гелия» он дал бы «матюрке» не менее 50-ти, а тут запросто может случиться, что мадам перевалила за 70 и давно уже бабушка. Смотрела она на найденыша с иронией, с прищуром в карих глазах, отчего уголки собрались мелкими морщинками.

А еще в этих глазах светился большой жизненный опыт, наверняка почерпнутый не только от Глобы. Начальницу звали Гегения Бриц.

— Говоришь, неведомым образом перенесся сюда с другой планеты? — начала дама. — Чушь, наведенная память. Иначе не знал бы рутенского. Да и все эти перемещения, порталы… Ты, осужденная Крац, слишком веришь увиденному в роликах. Не происходит никаких переносов из других миров, и магии никакой не бывает. Иногда только кажется, что стряслось необычное. Расследуешь и убеждаешься: все банально и даже рутинно.

— Госпожа! Судя по проницательности, ты раньше служила не в тюремной системе? — влез Макс.

Привыкший с Энгой и Тилой на «ты», он не без усилия отказался от обращения на «вы» к властной даме.

— Да, — кивнула начальница. — В полиции. Здесь дорабатываю стаж.

— И с нечипованными сталкивалась?

— Конечно, мальчик. Мало кого интересует, но на каждую сотню чипованных, если брать по всей планете, то два-три таких как ты наберется. С Запада к нам пришло словечко «отлавы», то есть живущие вне закона.

Ага… Существует еще и аналог английского языка, убедился Макс, обративший ранее внимание на джет-плейн, то есть реактивный самолет. «Отлавы», скорее всего, произошли от outlawed.

— И как же им удается не погибнуть в мире, где абсолютно все завязано на чипы?

— Кучкуются в стаи, — ответила экс-полицейская. — Живут по своим правилам, если установленные