Прах - Элизабет Бир

без колебаний сбросила и, поморщившись, подняла руки, чтобы надеть платье. Хотя от прикосновения ткани по ее коже побежал холодок, ей было приятно, что платье отделило ее от внешнего мира.

– К отцу, – сказала Риан. – К лорду Бенедику.

– К кому же еще?

На миг Персеваль захотелось раздавить пульт, заблокировав платье в этой форме до тех пор, пока не появится возможность перепрограммировать колонию. Но всегда существовал шанс, что у кого-то во Власти есть другой пульт, и ей не хотелось отказываться от столь полезного инструмента.

– Разве это не… – когда Персеваль повернулась к Риан спиной, та нахмурилась, подыскивая нужное слово, – бесцеремонно?

Персеваль прикусила губу. Сейчас, скорее всего, не самое подходящее время признать, что сама Персеваль совсем не близко знакома с Бенедиком, но врать ей не хотелось.

– Его дочери не имеют права обратиться к нему за помощью в тяжелый час?

Возникла пауза. Риан надолго задумалась, а затем покачала головой.

– Ты говорила серьезно. Про то что мы – сестры.

– Да, – сказала Персеваль.

Увидев, что Риан просто смотрит в одну точку, качая головой, Персеваль схватила ее за руку и потащила за собой.

Идти по лестнице оказалось совсем непросто. У Персеваль был жар, и ее кровь – еще не отошедшая от шока, вызванного антимечом и ампутацией крыльев, – не сражалась с лихорадкой так, как следовало бы. Она проходила десять-пятнадцать ступенек по спиральной лестнице, а затем была вынуждена отдыхать, упираясь рукой в стену. Но после третьего такого раза Риан, похоже, пришла в себя, и начала поддерживать Персеваль.

Тогда дело пошло быстрее.

Когда они добрались до уровня двора, все вокруг еще было окрашено в сине-фиолетовые вечерние тона. Риан остановила Персеваль, положив ей руку на плечо, и сама пошла вперед. На пороге она замерла и осторожно посмотрела по сторонам – так же непринужденно, как охотящаяся кошка, но говорить ей об этом Персеваль не собиралась. Затем Риан шагнула вперед.

Если тут есть ночная стража – а в любом нормальном владении она должна быть (кто доверит свою жизнь одной лишь автоматической сигнализации?), – то она где-то в другом месте.

По крайней мере, Персеваль на это надеялась. Но потом они прошли под огромным деревом, которое, должно быть, посадили в момент создания мира, свернули в боковой коридор и столкнулись лицом к лицу с молодой женщиной, у которой в руках была светопалка, а на поясе – шокер.

– Риан?..

Девушка была плебейкой, розовокожей и медлительной. Пожалев ее, Персеваль лишь сломала ей запястье и сильно ударила в грудину, чтобы вырубить ее. Затем она протиснулась мимо Риан и выхватила у охранницы шокер. Быстрый разворот оружия, запах озона, дуговая искра – и охранница упала на землю.

Хорошая техника. Гораздо менее опасная, чем все, что Персеваль могла сделать голыми руками.

В ее голове мелькнула мысль об убийстве. Ее руки мечтали пустить кому-нибудь кровь. Но эта кровь – совсем не та, которая ей нужна.

– Беги, – сказала она и снова схватила Риан за руку. – Беги! Веди меня к шлюзу. Беги!

Риан уставилась на нее, моргнула, снова моргнула, глядя на женщину, лежащую на полу, – а затем сама вцепилась в руку Персеваль и потащила ее.

Отлично. Отлично. Именно это и нужно было Персеваль – чтобы ее взяли за руку и тащили. Ей нужна сила другой женщины, которая не дает ей остановиться. Своего импульса у нее не было. Каждый шаг она делала, словно вытаскивая ногу из каши. Гравитация тянула ее, словно руками.

Они бежали девяносто три с небольшим секунды по атомным часам Персеваль, когда завизжали сирены.

– Ох, космос, – выругалась Риан и тут же прикрыла рот ладонью.

Неужели здесь, во Власти, так строго следят за речью?

Персеваль заставляла свои ноги подниматься, падать и снова подниматься, а тем временем жидкость пропитывала ее повязки и смачивала внутреннюю поверхность непроницаемого платья.

– Они отключат гидравлику, – сказала Риан. – Мы не сможем открыть шлюз. И я все равно не могу выйти наружу. У меня нет костюма. У нас нет выходного комплекта.

– У нас есть мое платье, – сказала Персеваль. – Его нам хватит.

– Я не умею дышать вакуумом.

Риан отпустила пальцы Персеваль и привалилась к стене коридора.

Персеваль, шатаясь, прошла два шага мимо нее и, едва не упав, ухватилась за изгиб трубы.

– Где шлюз? – спросила она, глядя в глаза Риан.

– Ты не слушаешь меня, что ли?

– Риан.

Риан закатила глаза, смахнула пряди волос с лица и кивнула в сторону бокового коридора:

– Здесь.

– Идем.

Персеваль снова потащила Риан, но, повернув за угол, сразу увидела массивную дверь шлюза. Это придало ей сил. Они были одни в коридоре, хотя вой сирены и стук аварийных огней по ее сетчатке заставляли дрожать от адреналина.

Персеваль ухватилась за огромное, отполированное до блеска от частого использования колесо на двери шлюза и повернула. К ее удивлению, Риан тоже взялась за колесо и напрягла все силы.

– Я же говорила, – сказала Риан, когда тяжелая дверь оказала ей сопротивление. Но затем ахнула, нажала на колесо сильнее, и – под давлением Персеваль и даже без помощи механизмов – замок начал поворачиваться.

Может, Персеваль, словно призрак, сделанный из веточек и проволоки, и не обладала большой массой. Но она была возвышенной, дочерью инженеров и Дома Коннов, и в ее крови была сила машин. За спиной у них затопотали бегущие ноги. Когда кто-то начал стрелять по переборке из иглострела, Персеваль пригнула голову и закрыла Риан своим телом.

Кожа на ладонях Персеваль, лежащих на стальном колесе, треснула. Но эта сталь уступила, и дверь, которая была шире ее самой, открылась дюйм за дюймом. Одной рукой Персеваль обняла Риан и потянула ее в шлюз.

Закрыть дверь оказалось легче. Она думала, что почувствовала, как ее собственные руки борются с ней, но рядом оказался аварийный выключатель, и она ударила по нему. Пружинные керамические засовы стремительно встали на свои места, и звук от удара заставил стены мира задрожать.

Чтобы открыть дверь, ее придется резать.

– Мы в безопасности, – сказала Персеваль и ненадолго привалилась к стене, забыв про раны, но боль от прикосновения к стене заставила ее отпрыгнуть. Она оступилась и упала бы, если бы Риан ее не поддержала. Лишившись крыльев, Персеваль стала неуклюжей и легко теряла равновесие.

– Мы в ловушке, – ответила Риан и, повернувшись к внешней двери, ссутулилась и сплела пальцы. – Мы не храним костюмы в шлюзах. Я же говорила.

– Костюм тебе не понадобится, если ты мне доверишься.

– В чем доверюсь?

– Я возвышу тебя, – сказала Персеваль и погладила руку Риан. Кожа под кардиганом показалась ей прохладной, но