Дэн Грин - 2012. Лава и пепел

В беспокойном и бесконтрольном уголке Земли воцарилось спокойствие. И потянулись в Либерию караваны торговых судов. Большая их часть имела порт приписки Монровия, но грузы шли в основном из США. Что так озаботило американские власти в этом регионе, что объем грузов превысил экспорт США во все остальные африканские страны, вместе взятые? Казалось, американцы решили выстроить тут отдельно взятый рай. Вот только сообщений о таком гуманизме в печати не было. Что было более чем странно, учитывая то, что Госдеп не упускал ни малейшего повода, чтобы пропиарить свою человечность. А тут — как ножом обрезало. А для вящей надежности в районе западного побережья Африки неусыпно дежурили корабли военно-морского флота США во главе с АУТ — Авианосной ударной группировкой.

Порт Монровии под контролем американских специалистов стремительно и глубоко модернизировался. Возводились новые причалы, доки, грузовые терминалы. В аэропорту ударными темпами была построена новая взлетно-посадочная полоса, которая, что странно, не имела сообщения с основным комплексом аэропорта и могла принимать военно-транспортные самолеты. От столицы государства в глубь континента, на север, потянулись новые шоссе великолепного качества. И несколько железнодорожных веток, теряющихся в дебрях джунглей Центральной Африки.

Несколько меньшие по масштабу, но не по своей невероятности, стройки велись и в двух других портах страны — Бьюкенен и Харпер. Новые транспортные артерии вели в центральную часть Либерии — в окрестности города Гбанга.

Спутниковые карты Гугла, на которых можно разглядеть модели машин на улицах Нью-Йорка, в этом регионе не обновлялись с 2003 года. А новые версии программ демонстрировали в здешних краях размазанные цветные пятна. И смех и грех. Помешанные на секретности русские, наконец-то запустившие в строй в 2010 году свою обновленную спутниковую группировку, выложили на всеобщее обозрение подробные снимки всех регионов мира, кроме собственно России. И все эти мегалитические стройки в Либерии на их фотографиях были видны в подробностях. Одна беда — никто не знал, что их тут нужно искать. Русские тоже почему-то молчали. Или помалкивали?

Окрестности Гбанги были раздетализованы даже на русских снимках. Но недостаточно раздетализованы. Сквозь размытие и пикселизацию было видно, что природный ландшафт здесь претерпел изменения. Рукотворные. Причем такого масштаба, что египетские пирамиды на их фоне казались куличиками в детской песочнице. Там строилось что-то настолько потрясающее воображение, что люди не должны были это видеть.

Новый мир. Там строился новый мир. И билет в этот мир достанется не всем. Марти в число обладателей этого билета явно не входил. Ну и плевать. Но в это число не входили и Джейн, и Мэгги. А это было уже серьезней.

Ему доводилось в своей жизни испытывать злость и даже ненависть. Но это новое чувство было ему незнакомо. Гнев. Чистый и незамутненный. Гнев человека, которого подло обманули. Эти мерзавцы готовили себе убежище. Они знали. Знали давно. Они передавали это знание от президента к президенту, как эстафетную палочку. Они убаюкивали своих сограждан, тех, кто их выбрал. Убаюкивали, чтобы они ничего не заподозрили. Они развязывали войны, они убивали неповинных и непричастных людей в разных уголках Земли. Заставляли убивать и умирать собственных мальчишек в военной форме. Обрушивали финансовые рынки, разбивая в пыль чьи-то мечты и надежды. Врали, лицемерили, улыбались с экранов. Они перекраивали политические карты мира, сбрасывали неугодные правительства маленьких стран, как мусор со стола, и ставили на их место тех, кто будет делать то, что они скажут. И все это для того, чтобы суметь улизнуть от катастрофы. Суметь выжить, когда будут умирать те, кто им позволил собой управлять. Кто им поверил.

Но нет! Не просто сбежать и выжить! Это мелкая подлость. На такое способны почти все люди, когда припрет. Они готовились не просто сбежать. Они готовились сойти с трона и величаво проследовать на другой приготовленный для них трон.

Марти трясло от этого открытия. Это было настолько невероятно, невозможно, непостижимо, что он поверил в это сразу и бесповоротно. Это не было заговором. Заговор делается против кого-то, с целью что-то изменить. Здесь же целью было сохранить. Себя.

Это было грандиозное предательство. Эти люди уже много лет, может быть, даже десятки лет, готовили его. И они предавали не государство. Не страну. Они предавали своих людей.

Держать такое открытие в себе было Марти не под силу. Он потянулся к телефону. С кем поделиться? Конечно же, с Барни! С кем еще? Он набрал номер, не потрудившись даже выяснить, сколько сейчас времени. Домашний телефон О’Брайена не отвечал. Тогда Марти набрал номер сотового. Долгих семь гудков никто не отвечал. Но, наконец, в трубке раздался недовольный голос друга:

— Какого черта, Марти?

Слышимость была отвратительной, звук то и дело пропадал.

— Барни! Ты не поверишь, что я раскопал! — возбужденно воскликнул Марти. — Это настоящий заговор!

— Что? О чем ты говоришь? Я ничего не слышу!

— Барни! Я не сошел с ума! Правительство Соединенных Штатов готовит для себя запасной аэродром в Африке!

— Какой аэродром? Ты куда-то летишь?

— Черт! Я не лечу! Это президент собирается лететь! Помнишь, ты говорил про Научный совет при президенте? Так вот — я уверен, что они знают про Йеллоустон больше, чем рассказывают! Они просто скрывают от людей то, что вулкан готов взорваться. А на самом деле они готовят пути отступления, но только для избранных!

— Йеллоустон? Да помню я, мы едем туда вечером в пятницу.

Марти застонал от бессилия — Барни не слышал, что он ему говорил.

— Барни! Где ты находишься? Мне нужно срочно тебе все это рассказать.

— Я в двадцати милях от города, в районе Кошачьего каньона. Мы с Шерри выехали на пикничок. Пьем вино и жарим мясо.

Неожиданно слышимость улучшилась. Марти заторопился, пока она снова не пропала.

— Барни! Я кое-что узнал про Йеллоустонский вулкан и планы правительства в его отношении!

— Марти! — голос Барни стал тревожным. — Не лезь в это дело! Дождись меня! Ты слышишь? Не лезь никуда. Это гораздо серьезней, чем ты думаешь.

— Я знаю! Именно поэтому я тебе и звоню.

— Послушай меня, Марти! Я завтра…

Трубка замолчала. Ни гудков, ни голоса. Марти попробовал снова связаться с Барни, но все попытки были тщетными. Кошачий каньон надежно блокировал радиоволны. Марти с досадой выключил свой аппарат.

Он вышел из кабинета и только теперь понял, что уже далеко за полночь. Его девчонки давно спят, а он разорался тут на весь дом. В спальне было темно, только холодный синеватый свет луны падал через незанавешенное окно. Джейн спала на боку, по-детски положив ладошку под щеку. Марти долго смотрел на нее, почти задыхаясь от любви и нежности.

Никогда он не позволит негодяям отнять у его любимой шанс на спасение. Им не сойдет с рук их предательство! Чтобы выжить в грядущей катастрофе, стране понадобятся все силы и средства. Обезглавить Америку перед лицом суперизвержения — значит цинично обречь миллионы людей на ужасную гибель.

При солнечном свете все выглядит совсем не так, как ночью. Проблемы кажутся надуманными, а страхи — смешными.

Марти уплетал завтрак, не поднимая глаз на Джейн, которая хлопотала вокруг стола. Господи! Как же он умудрился так себя накрутить! Яичница с беконом не лезла в горло. Чувствовать себя ослом — не самое приятное самоощущение. Ночь, недосып, стресс из-за неприятного разговора с Харрисом… Наверное, все это наложилось друг на друга и вызвало полугипнотическое состояние. Да еще этот чертов Барни! Уши бы ему оборвать с его «секретными материалами»! Или лучше язык. Вместе с головой. После полуночи нельзя ничего делать. В это время мозг работает как-то по-особому, видит то, чего нет, подвержен самовнушению, а то, что очевидно, — не замечает.

Джейн молчала. Марти чувствовал себя неловко, будто совершил какой-то неблаговидный поступок и теперь не знал, как загладить вину. Он поймал жену за руку и смущенно заглянул ей в глаза.

— Милая, прости меня!

Джейн удивленно посмотрела на него:

— За что? Ты же ничего не сделал!

Но ее голос был не слишком искренним.

— Вот за это и прости. Я в последнее время веду себя как идиот. Я слишком мало внимания уделяю вам с Мэгги. Я вас люблю, Джейн! Я обещаю исправиться.

— Когда? — строго спросила Джейн, но в глазах уже заблестели искорки смеха.

— Сегодня. Я ухожу на службу. А вы собирайте вещи. Вечером мы выезжаем в Вайоминг, на вулкан посмотреть… — И добавил с улыбкой: — Пока он не взорвался.

— Смотри, не обмани! — так же строго предупредила Мэгги, ковыряясь в своей тарелке. Она «незаметно» выковыривала из яичницы куски бекона и сплавляла их Микки, который под столом повизгивал от нетерпения в ожидании лакомства. Родители делали вид, что не замечают этого нарушения порядка.