Алексей Степанов - Дезертир

«Ага… — думал Никита, извиваясь в канаве ужом и уползая все дальше от линии. — Я подниму руку, и вы ударите из гранатометов. Я подползу ближе, и вы меня расстреляете. Зачем я вам? Сволочи…»

Он даже перестал думать о Зоне, так боялся, что вот сейчас пулемет с вышки прострочит трассирующей нитью канаву, от кордона до линии и дальше, настигнув беглеца. Но никто не стрелял, только лейтенант все кричал и кричал что-то. Добравшись до первых деревьев, Никита боком выкатился из канавы, и по нему тут же ударили из автоматов.

— Не стрелять!!! — донесся крик лейтенанта. — Нефедов! Движение в Зоне, Нефедов! Где ты?!

Пули легли близко, и если бы автоматчики не подчинились приказу, то нашарили бы Никиту. Он, то приподнимаясь на четвереньки, то снова падая на живот, продвигался дальше в «зеленку». Пусть его сожрут монстры, пусть укусит зомби, пусть! Только бы не назад к этим гадам!

— Нефедов!!! — последний раз крикнул лейтенант. — Нефедов, вернись!

А потом блокпост открыл огонь из всех стволов и подствольников. Никите рассекло щеку отлетевшими от дерева щепками, осыпало сбитой листвой. Он вскочил на ноги и побежал, даже не пытаясь прятаться, ужас доконал его. На третьем шагу нога вдруг провалилась в пустоту, мир перевернулся. Кубарем скатившись в овраг, Никита оказался в мелком, грязном ручье, по которому и помчался дальше, удаляясь от кордона наискосок.

Потом все смешалось окончательно. Никита устал бежать, перестал слышать выстрелы, и только свет от выпускаемых в небо ракет иногда доставал его. Сначала солдат падал в воду, старался спрятаться, потом стало все равно. В какой-то момент пошел дождь, редкий, но очень колючий и холодный. Никита замерз и, хрипло поскуливая, попытался выбраться наверх, но склоны оказались крутыми и скользкими. Он падал, снова бежал по ручью, карабкался вверх и опять падал. Наконец рука нащупала корни, и Никита, зажав зубами ремень автомата, подтянулся-таки и пополз уже по мокрой траве.

Рядом оказалась стена. Никита не стал разбираться, что это за здание, не пытался даже осмотреться. Он просто прижался к мокрым кирпичам и замер, постаравшись стать незаметным, исчезнуть. «Меня нет, меня нет…» Кажется, сверкали молнии. Кажется, кто-то выл в овраге, Никита ни в чем не был уверен.

Дождь хлестал косо, с левого бока. Остановившись, солдат стал замерзать, тело охватила крупная дрожь. Никита поднял воротник, устроил «калашников» на коленях. Все, понял он. Зона. Назад пути нет. Потоки воды стекали в овраг, разбитые кирпичи окрашивали подтеки в красный цвет. Он ощупал стену, встал на дрожащие ноги и постарался понять, где находится. Бесполезно: Никита даже не помнил, с какой стороны прибежал.

Зона оказалась полна звуков, но дождь скрадывал их, смешивал, искажал. Шорох, рычание, вой и, кажется, чья-то далекая ругань. Или это работает позабытый ушедшими людьми телевизор? Поговаривали и о таком. Никита прижался ухом к холодному кирпичу, прислушался. Стена гудела… Или гудело у него в ушах? Дождь смыл слезы, холод остудил разгоряченную голову. Никита поднял автомат и застыл, не зная, откуда ждать опасности. Так он и простоял до самого рассвета.

Над блокпостом то и дело вспыхивали осветительные ракеты, потом началась пальба.

— Праздник у них, что ли? — недовольно пробурчал Малек.

— Ты спи, — строго отозвался Сафик, вызвавшийся караулить первым. — Чтобы встал сразу, как скажу!

— Легко сказать: спи! — Малек поежился под отсыревшей курткой. — Положил под дождь: спи!

— Ушастый же спит.

— Это у него отходняк такой, от антишока, я так думаю, — предположил Малек. — Может, он вообще помрет. Может, там на упаковке написано: спиртное воспрещается! А ты по-английски не читаешь.

— Ты читаешь?

— Нет.

— Тогда выпей еще и спи! Не зли меня! — Сафик даже несильно пнул Малька по ноге. — Отвлекать часового запрещается, вот что. В армии не служил?

Малек пробурчал что-то неразборчивое в ответ и притих. Посидев еще немного за импровизированным укреплением из трех тачек, Сафик поднялся, перешагнул через товарищей и осторожно приблизился к краю оврага. Довольно высоко, круто, а теперь, когда глина намокла, вообще никому не забраться. И все же кто-то там был… Сафик разглядел метнувшуюся тень.

«Крысиные волки, стая, — сразу понял проводник. — Ерунда. Пусть там бегают, если им больше делать нечего. Придет кто-нибудь посерьезнее — сразу завоют, вот и будет сигнал».

Сафик поежился, затянул шнуровку под горлом. Холодно сыро. Но до ближайшей крыши слишком далеко, а огонь разводить — беду кликать. Он вернулся к баррикаде и поправил направленные в сторону леса стволы. Будет чем дать отпор, вот только все зависит от противника. Хуже всего человекоподобные мутанты, пожалуй. От одного контролера они отобьются, но, если парочка, придется туго. Да и зомби, если свеженькие, неприятностей доставят, стрелять из леса просто. Про изломов и думать не хотелось.

«А точно ли в этом лесу есть странствующие аномалии? — Сафик обладал острым, недоверчивым разумом, от того и стал проводником. — Все говорят: Проклятый Лес. Да, ходить по нему не сахар, а уж ночью — спаси Аллах. Но движущихся комариных плешей или мясорубок никто не видел… Может, их и нет?»

Он закурил. Только в одиночестве Сафик позволял себе такие мысли. Зона вообще-то не любит недоверчивых, но проводник ее не боялся. Это трудно — Зона может сделать с тобой кое-что похуже смерти. И все же Сафик принимал вызов каждый день.

«Ты сама выдумала свои самые страшные кошмары, наслала их на людей. А люди доверчивы… Сижу, боюсь изломов — а есть ли они? Я не видел. А кто видел — мертвы. Откуда же рассказы? То же самое и странствующие аномалии. Врешь, Зона, ты врешь… Надо проверить.»

Это увлекло Сафика: продолжая рассматривать лес через ПНВ, он начал мысленно планировать ночную вылазку. Пройти через Проклятый Лес ночью! После этого Червь ему в глаза смотреть не сможет, подонок жадный. Только вешки надо расставить такие, чтобы видеть через прибор ночного видения.

Если бы Малек мог слышать проводника, он бы с уверенностью сказал, что Сафик спятил. И оказался бы недалек от истины. Более мудрый Ушастый заметил бы, что все они тут давно сошли с ума. Рисковать каждый день за не такие уж великие деньги, которые можно потратить разве что на патроны, унижаться перед хозяином, прятаться и от мутантов, и от людей… Нормальный человек давно бы застрелился — ведь другого выхода с Зоны нет.

«Скажу: дай ПНВ! Я, скажу, проводник, а ты кто? Ты без меня — никто! Сосо умер. Паля много пьет. Пусть дает. А я пройду ночью через этот лес и докажу Зоне, что я сильнее! Всем докажу. Нет никаких странствующих аномалий, и изломов нет, и бюреров, наверное, тоже. Однажды я вернусь к ЧАЭС… Смогу вернуться».