Хозяева океана - Сергей Фомичев

Тропинин. — Тут как англичанами не наряжайся, а все будет яснее ясного. Вряд ли ли английский пират мог появиться посреди залива Сан-Франциско, пройдя незамеченным через Золотые ворота.

Палец Алексея Петровича проследовал по означенному на карте прибрежному горному хребту и остановился у северной оконечности залива Монтерей.

— А ваши люди, которые глаза и уши, не могут помочь с проникновением вглубь испанских территорий? Если провести нас мимо Сан-Хосе и военных постов, чтобы мы оказались сразу под стенами крепости. Пусть потом гадают, откуда там взялись англичане. А мы «Елене» дадим пройтись пару раз мимо Монтерея с британским флагом. Запомнят, а потом сами сложат два и два.

— Надо подумать, — Кытманов поскоблил ногтями щетину на подбородке. — На ваше счастье многие из индейцев даже не знают, кому передают сведения. Думают, что своим соплеменникам.

— Разумно.

— Но как только увидят вас, могут догадаться. Люди-то не глупые, хоть и дикие.

— Как я уже говорил, мы будем выдавать себя за англичан.

Кытманов задумался, покачал головой.

— Но послушайте, — сказал он. — Дорога в Монтерей всё равно идет вдоль берега залива и ваш отряд увидят заранее, как если бы вы высадили десант. Какой тогда вообще смысл тащиться по горным тропам?

— А другой дороги нет, чтобы прямо под крепость?

— Есть дорога с востока, из внутренней долины, но к ней скрытно не подобраться.

До сих пор Гриша молчал, так как к начальству не относился и военным не был. Но тут у него вдруг возникла идея. То ли читанные авантюрные книги повлияли, то ли знания местной экономики.

— Вы говорили, что горожане из Сан-Хосе выплачивают властям натуральный налог? — спросил он Кытманова.

— Да, — кивнул лейтенант. — Не налог, а плату за выделенную землю.

— То есть после сбора урожая они везут это все в какое-то место.

— В Монтерей и везут, — подтвердил Кытманов. — Там всё начальство сидит, и гарнизон кормить надо. Монахи хоть и жируют сами, не больно-то с солдатами делятся.

— И когда доставка?

— Всю осень. Через пару недель очередной обоз должен отправиться.

— Можно под видом обоза войти в Монтерей, — закончил идею Гриша.

— Хорошая мысль, Григорий, просто отличная. Вот только, телеги с лошадьми мы по горам скрытно не протащим, а если сперва захватим Сан-Хосе, то опять же выдадим себя с головой.

— Верно, — согласился с ним Шелопухин и постучал пальцем по карте на отметку между Сан-Хосе и Монтереем. — А что здесь?

Кружок на самом севере протяженного берега залива Монтерей не имел подписи.

— Миссия Санта-Круз, — ответил Кытманов. — Святой крест по-нашему.

— И продовольствие везут по этой дороге?

— Чаще всего.

— У монахов наверняка имеются и повозки, и лошади, и мулы, — пояснил мысль Шелопухин. — Можно захватить миссию и отправиться в Монтерей под видом конвоя из Сан-Хосе. А потом пустим слух, будто англичане высадились в Санта-Круз с моря.

— Там и свой городок есть, Бранчифорте, — добавил Кытманов. — На карте его не обозначили, потому что совсем недавно поставили. Население тоже обязано снабжать Монтерей. Но в отличие от Сан-Хосе туда поселили бывших преступников, а они не особенно жаждут работать на земле.

— Отлично, — Алексей Петрович хлопнул ладонью по карте. — Мы используем этот момент. Через горы пойдем налегке небольшим отрядом, и действовать будем быстро. Возьмем с собой только одну пушку. Остальные прибудут уже в Монтерей на яхте и «Вороне».

Тропинин потеребил мочку уха.

— Итак, нам нужны проводники, — сказал он.– А затем вернемся в Сосалито и отберем лучших в передовую группу.

Кытманов распорядился и солдат привел двух индейцев, возраст которых Гриша определить затруднился. Индейцы довольно часто сбегали от испанцев. Правда большинство возвращались к своим племенам. Но иногда племена уничтожались болезнью или столкновениями, иногда сами пленники находили жизнь среди европейцев более привлекательной и лишь не терпели жестокого регламента. Вот такие бежали к русским. Некоторых из них удавалось поставить в строй.

— Чурмут и Маталан, — представил их Кытманов. — Оба выходцы с побережья Монтерейского залива.

Глава 33

Сделка

Рассказы о конфликте в заливе Нутка возможно сыграли на руку посольству из Виктории. Хотя испанцы стояли последними в очереди тех, кто желал наложить лапу на султанат, британцы, напротив, входили в силу в Юго-восточной Азии. Их напор многими ощущался как угроза, хотя и был поначалу направлен против голландцев. А как известно враг моего врага — мой друг. Имеющие некоторые ресурсы американцы могли если не осадить англичан, то помочь их жертвам.

Так или иначе толстосумы наконец-то назначили день и час официальной встречи. Место для переговоров выбрали на нейтральной территорию — большую парусиновую палатку разбили на склоне пальмового холма, между укрепленным лагерем и шатрами делегатов Меджлиса.

Правда выглядело место встречи поначалу не слишком презентабельно. В Азии любили драпировать стены коврами ими же устилали полы, а на шхуне не оказалось даже маленького придверного коврика Ибрагим посчитал это наиболее существенным промахом. Но, не зря говорится, голь на выдумку хитра. Для придания лоска в палатку перетащили всю мебель с «Незевая», включая небольшой глобус, барометр и компас в медной оправе. Оставили в покое разве что несгораемые шкафы да и те из-за трудностей с переносом. Вместо ковров стены задрапировали дорогим шелком из запасов Афанасия Титыча, вышло даже более роскошно.

Глава делегации Меджлиса по имени Муса Надим оказался арабом, а не малайцем, впрочем он являлся верным подданным султана. Как уже понял Митя, хотя арабов проживало здесь не так много, они довольно активно участвовали в местной торговле и политике.

Мусу Надима посадили на стул (несколько их тоже имелось на шхуне), что по местным меркам считалось проявлением высочайшего уважения. Расстановке и рассадке здесь предавали особое значение, поэтому и Галина Ивановна не могла себе позволить оказаться ниже. Большинство остальных участников расселось на парусиновом полу, а Митю с полковником, как и негласного посланника султана посадили на невысокие скамейки. Они трое как бы наблюдали за переговорами, не принимая прямого участия.

Ради участия в переговорах Мите пришлось впервые надеть униформу. Синий сюртук с медными пуговицами, на плече эполет с золотой бахромой, белые рубашка, бриджи и чулки, черные туфли с пряжкой. Всё это стесняло движения, натирало кожу. Но хуже всего дело обстояло с головным убором. По местному обычаю шляпы не снимали