Нильс - Андрей Валентинов

Доктор Иоганн Фест так не думал. Гиммлеру по-прежнему нужен живой щит.

— По машинам!

Команду встретили недовольным гулом. Не только не покормили, но даже перекурить не позволили! Штабные забегали, толстяк-штандартенфюрер принялся уверять, что уже через час они подъедут к воинской части, где ждет обед. И сигареты будут, и шнапс. Слова пропадали впустую, никто не верил, на грузовики оглядывались с явным отвращением. В кузов никто не полез, курили, негромко переговаривались.

Бывший унтер-офицер и сам отошел в сторону, чтобы спокойно подымить. Запас, сделанный в казармах Лейбштандарта, подходил к концу. Последняя пачка и та на половине. Щелкнул зажигалкой, затянулся горьким дымом… Здесь и нашел его Олендорф.

— Радуетесь, доктор?

Тот пожал плечами.

— С чего? Вот когда вашего бывшего шефа под суд отдадут… Кстати, бригадефюрер, вы голос сорвали. Я не из злорадства, просто напоминаю, что завтра этих людей вы и пулями не удержите.

Отто Олендорф окинул взглядом невольно шумящую толпу.

— Пулями? Пожалуй, вы правы, доктор. Ничего, найдем способ получше. А вы бы лучше подумали о себе. Нет-нет, я не угрожаю, напротив. Жизнь не кончается, Рейху стоять еще тысячу лет. Чем заниматься думаете? Бранденбургский музей это просто смешно.

— Аненербе штандартенфюрера Брандта еще смешнее, — не удержался он.

— Не спорю, — Олендорф по-волчьи оскалился. — Тем более теперь, без рейхсфюрера… Этим шарлатанам придется закупить шарманки, а заодно и попугаев с обезьянками. Но вы-то, доктор знаете, что новая власть это новые вакансии.

Фест внезапно понял, что Олендорф ничуть не расстроен, слегка озабочен, не более. Для себя дважды доктор уже все решил.

— И кто теперь станет заместителем Гитлера по делам СС?

— Фюрера, — мягко поправил Олендорф. — Заместителем назначен партайгеноссе Артур Зейсс-Инкварт. Истинный ариец, умен, храбр, имеет огромный опыт работы.

Нильс, друг диких гусей, едва не хмыкнул. Австрийский узел! Партайгеноссе выдрали, словно брюкву из привычной почвы. Интересно, куда Кальтенбруннера направят?

— Новый министр внутренних дел пока не назначен, — негромко, почти шепотом добавил бриганденфюрер. — Скорее всего, им некоторое время будет Вильгельм Фрик, но там тоже грядут перемены. Доктор Фест, бросайте свою нелепую фронду! Лично я пропадать не собираюсь, и вы мне можете очень понадобиться.

— Я? — очень удивился бывший унтер-офицер. — А как как же доктор Брандт? Столько лет землю носом рыл!

Олендорф скривился.

— Как вы сказали, доктор? Брандт? А-а… А кто это такой?

Иоганн Фест вздохнул. Вот ведь притча! Старался человек, себя не жалел, других не щадил. Кажется, в адской канцелярии и вправду переворот.

— По машинам! По машинам!..

По-прежнему трясло, и по-прежнему ныла ушибленная рука. Рядом сопел очередной детина от Олендорфа, уже третий. По брезенту молотил дождь, тоскливо, безнадежно, скучно.

Ехали куда-то на юг, точнее не определишь. Воинская часть с дымящейся полевой кухней пока не встретилась, не нашлось даже воды. Останавливались каждые два часа, очень ненадолго — ноги размять, перекурить, сходить по надобностям. Охрана бдила, и штабные ненавязчиво присматривали.

Вездеход Гиммлера ехал вторым, вслед за одним из Мерседесов. На остановках бывший рейхсфюрер не выходил и даже не выглядывал. Доктор даже предположил, что того в колонне давно нет, и все они только отвлекают чье-то навязчивое внимание.

Несколько раз, когда дождь ненадолго стихал, в небе слышалось знакомое гудение мотора. Но если самолет и следил за ними, то низко не спускался.

Очередную остановку сделали уже в сумерках, на этот раз почти на час. Машины спрятали в редком сосновом лесу посреди старой вырубки. Охранники принялись таскать ведра с мутноватой водой, слегка отдающей мазутом. Кто пил, кто побрезговал. Бывший унтер-офицер был из последних, рассудив, что медицинской помощи точно не дождешься.

— По машинам!

На этот раз людей заталкивали силой, кому-то досталось прикладом, другому толстяк-штандартенфюрер приставил к виску ствол «вальтера». Рядом с каждым из шоферов усадили по офицеру.

Заревели моторы, колонна двинулась в ночь.

— Что же ты делаешь, Arschloch?[54]

— Убью, der Pimmel, придушу!..

— Ah du Schwein!

— Himmellherrgottsakramenthallelujamileckstamarsch!..

Бывший унтер-офицер, невольно оценив этажи (по-нашему, по-фронтовому!) попытался встать. Сам он упал удачно, прямо на соседа, громилу-конвоира, а вот тот рухнул точно в узкий проход между лавками. Не он один, почти никто не усидел, слишком сильно тряхнуло. Отчего и как, пока не понять, мотор привычно гудел, дорога шла явно в гору. Кто-то предположил, что если равнина кончилась, то их наверняка занесло куда-то в Саксонию…

Тормоза завизжали не хуже колотой свиньи. И — словно великаньей ладонью по кузову.

— Извини, камрад! — вздохнул Фест, не без труда вставая. Проход слишком узкий, и рукой не обопрешься. Болит!

— Пустяки, доктор! — прогудело снизу. — На меня, как говорится, где сядешь, там и слезешь.

— Зуб! Зуб сломался, Herrgottsakramenthal! — простонали с соседней скамьи.

Бедняге принялись сочувствовать, но тут из-за брезента прозвучало знакомое:

— К машине! Быстро, быстро!..

— Свиньи эсэсовские! — негромко отозвался кто-то.

Чуткий мальчик Нильс оценил.

Белый свет фар, тяжелые капли дождя. Лица людей белее мела, фонарь в руке штандартенфюрера Брандта дрожит.

Пистолет…

— Предателям смерть! Смерть!..