Старуха 5 - Квинтус Номен

яростно защищала, многие, включая и Иосифа Виссарионовича, решили, что ты так классовую солидарность свою проявляешь. А теперь этот князь…

– Не придумала я ничего… тогда. Я просто считала, считаю, да и всегда считать буду, что человек, своей стране преданный, таковым и останется. Но его можно сделать врагом не страны, а руководителей страны – но если ему специально гадостей не делать, а наоборот, поддерживать, причем всячески демонстрируя, что страна ценит его усилия, направленные на защиту всего нашего народа…

– Старуха, уж среди меня-то можешь свою агитацию и пропаганду не разводить. Как там тебе Иосиф Виссарионович советовал: напиши тезисы на бумажках и по стенам их развесь. Нового мы там не прочтем, но как бумажку увидим, то сразу все вспомним и тебе не придется снова воздух сотрясать… бесплатно. Потому что сейчас у нас с бесплатностью будут серьезные такие проблемы: ты сколько американских денег-то уже насчитала?

– Пока вроде их должно хватить, но тут заранее все просчитать не получается.

– Это ты верно заметила, но мы вроде в бюджет укладываемся. А то, что в Генштабе нам теперь претензии предъявляют…

– Начхать. Просто начхать, причем молча: объяснять им ничего не надо.

– Объяснять вообще категорически нельзя! А у тебя сколько людей о программе знают?

– О сути программы – скорее всего никто. Разве что кто-то может сам догадаться, но и то вряд ли. А по собственно работе, по частным процессам – трое. Зина Ершова: ее пришлось предупредить о некоторых возможных неприятностях, Саша Новосёлова: препараты-то у нее в лаборатории делать придется. Ну и товарищ князь Голицын, на нем же финальный этап работы – но он тоже не в курсе, зачем все это. А у вас?

– У меня… только товарищ Нильссон.

– Швед?!

– Да он такой же швед, как ты – эфиопская принцесса! Впрочем, это неважно, важно то, что мы сейчас это сделать уже в состоянии.

– Нет.

– Я имею в виду техническую возможность, наш человек сообщает, что американцы уже второй реактор строить начали, но запустить его раньше следующей осени они его всяко не смогут, так что время у нас есть.

– Мне вот интересно, что про все это думает товарищ Хлопин? И что думает Курчатов?

– Насчет Курчатова не волнуйся, он уже в курсе, что это работа для его будущего реактора. Надеюсь, что и Виталий Григорьевич такого же мнения придерживается. А если и нет – вот за кого-за кого, а за Хлопина я лично поручиться готов.

– Я тоже, но… что-то боязно мне.

– А мне – после того, как ты всю науку передо мною открыла – думаешь не боязно? Но у нас с тобой работа такая: Родину защищать. И если мы вляпаемся при этом в дерьмо, нас волновать лишь одно должно: чтобы в это дерьмо страна все же не влезла.

– Не влезет. То есть уже в любом случае не влезет, и я сейчас волнуюсь лишь о том, насколько она в брызгах этого дерьма заляпаться сможет. Но так как химия – наука точная, то мы разбрызгивания его не допустим.

– Вот умеешь же ты столь поэтично выражаться! – рассмеялся Лаврентий Павлович. – Не зря твои песни вся страна слушает.

– Да уж забыли все их небось давно.

– Ну да. Эль-Регистан рассказал Иосифу Виссарионовичу, как ты его заставляла слова в гимне менять, говорил, что от его текста там вообще полторы строчки осталось. Так что не спорь: твою песню народ слушает каждое утро! А вот чтобы такие утра у нас всегда были мирными и радостными… Да, князь твой уже отчитался: доехал нормально, к работе приступил. И теперь нам остается только ждать.

– Мы подождем. А если что пойдет не по плану…

– То у тебя есть запасной. И ты не сомневайся: у меня рука не дрогнет.

– Я знаю. Чаю хотите? Мне привезли ассамский, высшего качества.

– Ну что с тобой делать-то? Наливай…

Глава 25

Миллионы не погибших на войне и не разрушенная промышленность страны дали очень заметные результаты, особенно наглядно проявившиеся весной сорок пятого. И самым заметным (в части освещения в прессе) был пуск наконец-то достроенного Ишимского канала. В процессе строительства его параметры слегка поменялись, да и обустройство его прилично так улучшилось. А зима выдалась довольно снежной, паводок в районе Державинска ожидался очень сильный – но когда водопропуски на плотине перекрыли, вода потекла не в сторону Петропавловска, а по каналу – и уже в середине апреля добралась до самых дальних поселков, где все уже было к приему воды подготовлено. Совсем всё: стоящие на канале небольшие ГЭС обеспечивали энергией насосные станции, перекачивающие воду в только что засеянные поля – в почти полмиллиона гектаров полей. Вера, когда прочитала об открытии канала в «Известиях», не удержалась и поинтересовалась у Валентина Ильича:

– Как вы думаете, а не пора ли провести среди журналистов воспитательную работу… где-нибудь на приисках Колымы? Писать такой бред…

– А что особо бредового ты в газете увидела? – искренне удивился товарищ Тихонов.

– Да особо ничего, если не считать того, что согласно их писулькам через канал за три месяца пройдет воды в полтора раза больше годового стока Ишима. Я ведь не поленилась, в энциклопедии посмотрела – а народ-то может и поверить!