Николай I Освободитель // Книга 10 - Андрей Николаевич Савинков

пристегнулся к ложементу и не надевая на голову шлем спросил у копошащегося рядом полковника. В неофициальной обстановке они общались практически не равных, благо в экипаж отбирали людей с устойчивой психикой и развитыми коммуникативными навыками. Иначе бы за время полета они бы просто друг друга поубивали.

— Честно? Сомневаюсь. Сама теория о том, что удар достаточной силы может запустить заново магнитное поле Марса, скажем так, она далеко не стопроцентная. Ну и даже если так, шансы на то, что это получится с первого же удара… Ну нужно быть большим оптимистом.

— А я верю, — мотнул головой майор. — Иначе зачем все это?

— Посмотрим, — пожал плечами полковник Антофьев, подумал немного и произнес в ответ. — А я тебе рассказывал, что часть той небесной механики согласно которой мы летим, была просчитана моей прабабкой?

— Подожди… Мария Антофьева? Первая женщина профессор-математики — это твоя прабабка? — Сидоров удивленно посмотрел на командира.

— Пра-, пра-, пра-, пра-, прабабка, если быть точным. А может и нет, я постоянно забываю, сколько нас поколений разделяет пять или шесть. Она считала на бумаге траектории небесных тел, а сейчас я по этим траекториям летаю. Забавно… — Полковник задумчиво улыбнулся и клацнул шлемом, присоединив его к скафандру. Нажал на кнопку внутренней связи, поинтересовался у остальных, — ну что все готовы? Выходим на финишную прямую. Делаем дело и летим домой.

По плану «Перун» должен был, дав астроиду последнюю коррекцию, отстыковаться от каменюки — оставив на ее поверхности основной резервуар с уже ненужным остатком топлива, взятым с Земли с определенным запасом — и обогнав его, совершить гравитационный маневр вокруг Марса, метнув себя в сторону Земли. Как любые правильные герои самый большой взрыв они оставляли у себя за спиной. Правда учитывая, что все камеры были настроены на то, чтобы запечатлеть момент импакта, с правилом «не смотреть» тут совсем не получалось. Впрочем, пропустить такое зрелище было бы как минимум глупо.

Соколова-Герасименко зашел на столкновение по пологой траектории с тем, чтобы ударить планету под минимально возможным углом. Идея заключалась в том, что столь массивный металлический объект должен был воздействовать на ядро планеты и как бы раскрутить его. Пустить «с толкача». Конечно, этот процесс описывался целой кучей сложных формул, но Антофьеву у себя в голове нравилось думать, что они запускают ядро планеты как лодочный мотор. Было в этом что-то странное и одновременно притягательное. Сложное в простом. Или простое в сложном.

Сам момент столкновения астероида и планеты удалось заснять уже на отлете от Марса в сторону Земли. К сожалению, планеты располагались в этот момент не слишком удачно и путь домой к родной планете должен был занять около девяти месяцев вместо минимальных пяти, если бы Земля и Марс находились поближе друг к другу.

Огромная видимая даже невооруженным глазом на фоне дневной стороны планеты каменюка объятая пламенем — на Марсе была хоть и не плотная, но все же атмосфера — прочертила дымный след через весь бок красноватого шара и рванула уже за пределами видимости систем наблюдений «Перуна». Что, впрочем, не помешало запечатлеть феерические кадры нескольким специально подвешенным над красной планетой спутникам.

Еще несколько минут назад чистенький и отдающий краснотой Марс мгновенно начал покрываться чернеющими непрозрачными тучами из пыли, пепла, водяного и углекислого пара. От трения всей этой взвеси в атмосфере начали тут и там проскакивать молнии добавляя картине катастрофы какой-то совсем уж завершенной инфернальности.

— Страшно даже представить, если бы эта дура упала на Землю, — пробормотал Антофьев, промотав туда-сюда запись внешних видеокамер и пересмотрев момент импакта еще несколько раз. Взрыв был настолько силен, что его дымный купол было буквально видно из-за горизонта планеты.

— Командир, ты не поверишь, — в голосе следящего за приборами бортинженера послышалось ни с чем не сравнимое восхищение. — Кажется получилось. Приборы фиксируют появление со стороны Марса магнитного поля. Пока показатели прыгают, то совершенно что-то у нас получилось. Теория верна.

— Ну что ж… — Чувствуя, как по загривку начинают пробегать мурашки размером со слона, полковник мысленно начал прикидывать, как это может отразиться на жизни землян. — Если это действительно так, то кажется у нас появился первый реальный шанс выйти за пределы планеты. Покинуть колыбель цивилизации и сделать полноценный шаг за ее пределы. У России вновь появились серьезные цели для расширения, осталось только дождаться, когда Армагеддон на Марсе, вызванный нашими действиями, закончится, и можно будет всерьез думать о его заселении.

Бури от удара астероида Соколова-Герасименко продолжались на Марсе больше четырех лет. Из-за удара астроида, температура на планете поднялась в среднем на двадцать три градуса, начали подтаивать шапки водяного и углекислого льда на полюсах, сформировав боле-менее плотную атмосферу и позволив активизироваться нескольким штаммам бактерий и водорослей, которыми впоследствии активно бомбардировали планету с орбиты.

Первое полноценное постоянное поселение было организовано на Марсе только через десять лет после ставшего легендарным удара астероидом, когда стало понятно, что эффект запуска магнитного поля не собирается исчезать в обозримом будущем.

Процесс терраформирования планеты растянулся еще более чем на шестьдесят лет и пригодную для дыхания атмосферу удалось получить только в начале двадцать второго века, к тому времени на планете уже имелось больше десятка поселений с населением общей численностью больше пяти тысяч человек.

Эпилог 8

— Ну и что?

В этот раз разговор двух сущностей, природу которых даже осознать обычному человеку было просто невозможно, подслушать оказалось некому. С другой стороны, найдись рядом такой посторонний, он бы все равно, вероятно, не понял бы суть разговора.

— Шестая ключевая проверка пройдена, — отозвался второй с явным неудовольствием в голосе.

— Я даже не сомневался, уж с таким стартовым бонусом. Если бы эти смоги бы и тут налажать, пришлось бы признать всю историческую ветку нежизнеспособной и откатывать еще оборотов так на пятьсот.

— На пятьсот? Уже прогресс, прошлый раз ты предлагал резервное копирование какого периода достать? На полторы тысячи оборотов откатиться? Ты что, поверил в людей?

— Ну нет, — в голосе первого прорезались веселые нотки, — до такой глупости я еще не докатился. Однако чит был действительно слишком весомый, никакая комиссия этот эксперимент не пропустит. Посмотрели, полюбовались, можно стирать ветку и запускать заново, уже придерживаясь нормальных заданных в документации параметров. А то, не ровен час, ели мы попробуем такую лажу просунуть наверх, нас действительно из кабинета в поля