Наши уже не придут 2 - RedDetonator

и бдительно наблюдает за окружающим пространством. Сейчас Ленина и Немирова можно достать только из снайперской винтовки…

Но сейчас убивать из снайперских винтовок не очень модно. Возможно, точность не та, а возможно, что сейчас не так просто найти профессионального снайпера, который согласится на подобную работу.

— Возможно, он ждёт критического момента, — пожал плечами Аркадий. — А возможно, он просто ещё не набрал достаточно решимости. Сыпать громкими лозунгами с трибуны в Петросовете — это одно, а вот реально приехать в чужую страну, чтобы перевернуть её с ног на голову — это совершенно другое. Это поступок, а для поступка нужна недюжинная решимость.

— Будем ждать новостей, — вздохнул Ленин. — Было бы замечательно, возьми в Германии власть коммунисты…

*12 мая 1919 года*

Аркадий вошёл во двор усадьбы купца Кузнецова и застал гражданина Николая Романова за работой — он пилил бревно на поленья, двуручной пилой, но один.

— Здравствуйте, — поздоровался с ним Немиров.

— Здравствуйте, — повернул к нему голову бывший император.

Из дома вышел парень лет пятнадцати-шестнадцати, в котором Аркадий опознал Алексея, бывшего наследника императора.

Николай остановился и дождался, пока сын подойдёт.

— Я бы не рекомендовал нагружать его физической работой, — произнёс Аркадий.

Вокруг усадьбы Кузнецова было множество патрулей, а по территории двора были распределены десятки красноармейцев из особого охранного батальона ВЦИК.

— А что поделать? — спросил Николай. — Нужны дрова.

Аркадий скинул с себя китель, положил его на траву, после чего аккуратно отодвинул Алексея от пилы.

— Зачем вы пришли? — спросил Николай.

— Вы меня знаете? — усмехнулся Аркадий.

Одно полено было допилено, после чего они сместили бревно и начали пилить следующее.

— Знаю, я ведь читаю газеты, — вздохнул бывший царь. — Первый красный офицер, недавно получил звание генерал-майора, новатор, стратег, мужественное лицо Красной Армии… Но зачем вы пришли ко мне?

В окне ненадолго промелькнуло лицо бывшего великого князя Михаила Александровича. Аркадию бросилось в глаза, что конкретно этот Романов был очень бородат — вероятно, до сих пор следует своему обету не брить бороду до своего освобождения.

— Поговорить, — ответил Немиров. — И обсудить вашу дальнейшую судьбу.

— Моя судьба уже предрешена, — грустно улыбнулся Николай Александрович Романов. — В газетах только и пишут о предстоящем суде.

— Наказание можно существенно смягчить, если проявить готовность к сотрудничеству со следствием, — ответил на это Аркадий. — Возможно, если ваши показания будут очень полезны, наказание может снизиться до символического значения. Например, если мы узнаем, как вернуть ваши средства с иностранных счетов и сможем вернуть их, Советская власть может гарантировать, что высшая мера наказания в вашем отношении применяться не будет.

— Хотите сказать, что если я передам вам те средства, то меня точно не казнят? — спросил Николай. — А как же моя семья? И что будет вместо казни?

— Ваша семья, то есть жена и дети, насколько мне известно, не участвовала в преступных деяниях, — ответил на это Аркадий. — А что будет вместо казни — это очень сильно зависит от вашего дальнейшего сотрудничества с нами.

— Мне не нравится сама идея, — покачал головой бывший царь.

— Товарищ Ленин сказал мне, что если вы окажетесь очень полезны нам, то вполне возможно, что вы и вовсе будете выступать на суде в качестве свидетеля, — сказал ему Немиров. — Но для этого нам нужны другие виновники, истинные…

— Предлагаете заложить всех своих… — заговорил Николай, переставший пилить бревно.

— В обмен на спокойную и безопасную жизнь, — улыбнулся Аркадий. — Советская власть, при условии строгого соблюдения вами определённых договорённостей, гарантирует вам спокойную жизнь в кругу семьи. Что вы выиграете от того, что покроете всех этих людей, совершивших настоящие преступления против Отечества?

Николай задумался и продолжил пилить бревно. Аркадий поддержал.

— Как я могу быть уверен, что вы не обманете? — спросил бывший царь.

— Советская власть вас ещё никогда не обманывала, — вздохнул Немиров. — Это сделали ваши «друзья» из Временного правительства, ваши генералы, ваше окружение… Даже бывший великий князь Михаил, насколько мне известно, поддержал Февральскую революцию. Где в это время были большевики? В ссылке и в эмиграции. Мы пришли уже тогда, когда вы находились в заключении. Да, вы нам не нравитесь, и мы вам не нравимся, но винить нас в том, что с вами произошло — это иррационально.

Бывший царь продолжил работать пилой, до тех пор, пока полено не отвалилось.

— Хорошо, предположим, что я соглашусь, — вновь заговорил он, когда они сдвинули бревно и снова начали пилить. — Моей семье нужна достойная жизнь.

— Сильно зависит от того, что вы нам расскажете, — произнёс Аркадий.

— Земгор, — сказал на это Николай Александрович. — Князь Львов очень сильно нагрелся на этом.

— Мы знаем, — вздохнул Аркадий. — Уголовное дело уже заведено.

— Но вы не знаете всех фигурантов, — покачал головой бывший царь. — Я знаю очень много фамилий, которые налихоимствовали на этом целые состояния. Я не мог их трогать, последствия были бы слишком катастрофичны, но сейчас, когда уже неважно…

— М-хм, — кивнул Немиров.

— Хвостов, — продолжил бывший царь. — Наверняка, вы его уже пытаете, есть за что, но вы не можете спросить его о том, чего не знаете. Я знаю.

Алексей Николаевич Хвостов сидит сейчас в «Крестах» и даёт признательные показания. Уже было за что его расстрелять, но Урицкий очень хочет распутать всю эту коррупционную паутину. Ведь возможно, что она может привести к украденным деньгам, а деньги лишними не будут — грядущая индустриализация обещает стать очень прожорливой и ненасытной.

— Министерство торговли и промышленности, — продолжил гражданин Романов. — То, что невозможно было укрыть, было предано огласке, но основной сор не был вынесен из избы. Знают об этом единицы, и я в их числе. Там очень много всего «интересного»…

— А по земствам что вы можете сказать? — поинтересовался Аркадий.

Был, на самом излёте монархии, скандал с коррупцией в земствах — она носила тотальный характер и выделяемые средства расхищались будто стаей очень голодных чаек. Но, насколько знал Аркадий, власть уже была слишком слаба, чтобы на что-то повлиять, поэтому коррупционеры отделались лёгким испугом — демонстративно посадили