Американец. Цена Победы - Игорь Леонидович Гринчевский

несбыточной. В обмен на твёрдое обещание России не заключать сепаратного мира и поддерживать союзников до последнего, у союзников удалось вытребовать много всякого.

Допуск в колониальную торговлю, пусть и с ограничениями, признание зоной наших интересов не только Северной Персии, но и Северного Афганистана, строительство трёх железных дорог к странам Индийского океана — через Персию, Афганистан и Тибет, признание уже занятых территорий бывшей Османской Империи и Закарпатья за нами — всё это было крайне интересно и элитам Империи, и самой стране.

Теперь отказываться от обязательств было бы не только вероломно, но и глупо. Союзники обратились бы за помощью к Соединённым Штатам, и в результате Россия отдала бы все свои «ништяки» в пользу янки. Оно нам надо?

— Судя по всему, война будет продолжена. Германия очень старается, чтобы пока в неё не вступили САСШ.

— Пока?

— Именно пока. В случае возобновления войны немцы планируют всей мощью обрушиться на французов. Если Париж падёт, и Франция будет выбита из войны, янки и британцам негде будет высаживаться на континенте.

— Как это негде? — поразился я. — Россия, Италия, Сербия… Да мало ли ещё стран? Хоть в Турция или в Румынии!

— Оттуда далеко до Берлина. К тому же кайзер считает, что после выхода из войны Франции, Россия и Британия согласятся на мир, причём на более выгодных для него условиях.

Хм, а вот этого не хотелось бы. В таких условиях до новой войны будет уже не двадцать лет, а пять. Нет, нам такого не нужно!

— К тому же, немцы рассчитывают на революции в странах Антанты. Сами знаете, во Франции и Британии уже в прошлом году имели место рабочие и национальные волнения. Да, Клемансо и Ллойд-Джордж проявили жёсткость и сумели их подавить, но никто не гарантирован от повторения[4].

— Это точно! — недовольно согласился я. — И мы не застрахованы. Сами понимаете, социалисты лишь раскачивают недовольство, но причины для него они создать не могли.

— Поэтому немцы пока и не думают сдаваться. Но опасаются вступления в войну Соединённых Штатов. И для гарантии пытаются привлечь Мексику.

— Точно! Мы же с Мексики начинали. Так при чём тут она?

— Дипломаты кайзера напомнили мексиканцам, что три года назад САСШ уже начинали интервенцию против них. И предложили оборонительный союз. Если Соединённые Штаты нападают на Германию, Мексика вступает в войну против них. Начинает боевые действия на границе, прекращает поставки нефти и продовольствия, даёт базу для германских субмарин, торпедных катеров и боевой авиации.

Я присвистнул. Да, экономика и промышленность американцев превосходят германскую и российскую, взятые вместе. Но вот сама армия у них пока мала и не имеет боевого опыта. Да и Флот последний раз воевал почти два десятка лет назад, причём против намного более слабой Испании. Если против них выпустить вояк кайзера, ущерб они нанесут большой.

— А взамен немцы обещают поддержать Мексику, если на них нападут северные соседи, поделиться технологиями, выделить кредиты и продать современное оружие и боеприпасы к нему.

— Пустые обещания, — пробормотал я. — Сейчас янки совершенно ни к чему нападать на южных соседей. А после окончания Великой войны Германия будет либо слишком слаба, чтобы их выполнить, либо слишком сильна, чтобы мексиканцы могли её к этому принудить.

— Наверное, мексиканцы об этом догадываются. Поэтому и прислали делегацию к вам.

— Боюсь, мы тоже не сможем им помочь чем-то существенным. А вот подтолкнуть Вашингтон к нужному нам решению, пожалуй, что и способны. Кирилл Бенедиктович, подумайте, как можно подбросить эти сведения в Вашингтон. Но так, чтобы источником были не мы.

* * *

Примечания и сноски к главе 31:

[1] Авторы в курсе, что в во время Первой Мировой войны единой военной контрразведки в реальной истории не существовало. Не было её и в альтернативной истории, но Воронцов об этом не знает.

[2] Татьянин день отмечается 12 января по юлианскому календарю. В XX и XXI веках соответствует 25 января по григорианскому стилю.

[3] «Депеша Циммермана» имела место и в реальной истории, с поправкой на то, что там не было «Зимнего перемирия», а Германия так и не отказалась от неограниченной подводной войны, лишь приняла определённые меры, чтобы минимизировать ущерб американским торговым судам.

[4] Эти волнения имели место и в реальной истории.

Глава 32

Санкт-Петербург, квартира Воронцовых на Миллионной улице, 6 августа 2014 года, среда, четвертый час ночи

О том, как именно американцам подбросили сведения о «депеше Циммермана» предок не написал, пришлось снова лезть в Сеть. Зато там нашлось множество статей о «криптографической эстафете». Через Дмитрия Михайловича Ухтомского, тестя Воронцова, прекрасно обжившегося в высшем свете Парижа, привлекли графа Игнатьева, военного агента России во Франции.

Французам это было подано как «вот, у нас нашёлся вундеркинд, говорит, что расшифровал, не могли бы вы проверить». Проверить расшифровку в Париже смогли быстро, но не смогли подтвердить подлинность исходной шифрограммы. Они её прошляпили. Обратились к британцам, выдавая уже за достижение своего вундеркинда.

Там материал передали в криптографическую службу Адмиралтейства, известную в узких кругах, как «Комната 40». После принятия определённых мер предосторожности дипломатического характера, исходный текст телеграммы, его расшифровку и перевод на английский передали Соединённым Штатам, уже как британское достижение.

Затем в Белом Доме проверяли, действительно ли Германия обращалась к Мексике, и как та отреагировала, а 1 марта опубликовали телеграмму в печати. Содержание телеграммы возмутило американцев вне зависимости от того, какую партию они поддерживали на предыдущих выборах, и привело к резкому росту антигерманских настроений в американском обществе.

Из мемуаров Воронцова-Американца

'…Реакция американцев на депешу Циммермана была легко предсказуема, поэтому предложение встретиться и обсудить ситуацию я получил ещё накануне её публикации в печати.

Честно сказать, я цинично продолжаю думать, что политические и деловые элиты просто использовали удобный повод для изменения прежней политики. Реальной же причиной было опасение потерять займы, выданные их банками странам Антанты, если Германии удастся реализовать свои планы и взять Париж.

Поэтому они предложили мне обсудить «культурный развод» — они всё равно заберут себе мои активы в обеих Америках, Британии и Франции, но не просто так, а выкупив их по честной цене. Разумеется, не деньгами, а продукцией, необходимой России для войны.

Я особо спорить не стал, лишь дополнил повестку схемой интеграции Мексики и Китая в снабжение стран Антанты. Выигрыш получался многосторонний: усиливались Россия и её союзники в войне, нейтрализовались