Бойфренд для Цесаревны - Олег Ростов

Когда наши губы оторвались друг от друга, глядя ей в глаза спросил:

- Оль, что это сейчас было?

- Любовь, Андрюша. Любовь. Она ничего не хочет знать. Никаких сословных или иных ограничений. Ничего. Никаких границ. Я люблю тебя, и я обещаю тебе и клянусь, что никто, кроме тебя не станет моим мужчиной. Любимым мужчиной. Мужем. Только не предавай меня, прошу тебя. Если ты предашь меня, то ты этим убьёшь меня, Андрей.

- Я никогда тебя не предам, клянусь в этом. Оль, но ты должна знать, чтобы тебе обо мне не говорили, чтобы не показывали, знай, это ложь, это не правда. Ничему не верь. Верь только тому, что увидишь в моих глазах. Глаза, это зеркало души. Они не обманут. Запомни это.

- Запомню, Андрей. И я тебе клянусь, что никогда не предам тебя. И чтобы обо мне не говорили, не верь. Верь глазам моим. Они тебе всё скажут. Даже если уста мои будут молчать.

- Договорились, Олюшка. Нам пора ехать. Посмотри, все на нас смотрят. Настя опять снимает своё кино. Слушай, Оль, может Настю в продюсеры определить?

Ольга засмеялась и опять ткнулась в мою грудь.

- Хорошо, я подумаю над этим. В конце концов, есть имперское телевидение. Пусть идёт учиться в институт телевидения и кинематографии. Он находится под мои патронажем. Будет у нас свой семейный хронист.

- Хорошо, пусть.

Мы уже собирались ехать дальше. Смеялись, парни сняли свои футболки и отжимали их. В этот момент я увидел байкеров. На одном мотоцикле. Не знаю почему, но я напрягся, наблюдая за ними. Они ехали по встречной нам полосе улицы. Вроде ничего такого, но у меня почему-то сирена воздушной тревоги заорала. Или набат застучал. Считайте, как хотите.

Они остановились метров в двадцати от нас. Двое на одном байке. Я следил за ними, пока все остальные расслаблялись. И это были не наши байкеры-жандармы. Я огляделся. Жандармов как раз не увидел. У меня совсем за зазнобило. Но я молчал, глядя на них. Мало ли кто на байках ездит. Оля стояла и смелась, глядя на Зою и на Фридриха. Саксонец пытался отжать мокрую футболку у Зои. Та была довольная и не отталкивала Фридриха. А я наблюдал за байкерами. Одновременно мой взгляд упал на мужчину. Он шёл по тротуару нам навстречу. В его руках был дипломат. Почему обратил на него внимание, сам не понял. Но у меня как-то так получилось, держать в поле зрения и мужика с дипломатом и байкеров. А потом, как то всё резко, понеслось вскачь. Увидел, как тот, кто сидел позади водителя байка, выхватил из-под куртки короткоствольный автомат. Всё, финиш. Сработал чисто на инстинктах. У меня, как обычно был ствол, который мне подогнал Берестин. ПСС - Пистолет Самарина Специальный. С патронами, пули которых имели вольфрамовый сердечник и со ста метров спокойно пробивали бронник 6-го класса защиты, причём на глушняк, то есть и первую броневую пластину на груди и вторую – на спине, не считая человеческой плоти между ними. Как только я увидел в его руках короткоствольный автомат, сработала команда – на землю!

- Падайте! – Закричал Ольге и всем остальным, выхватывая пистолет из кобуры скрытого ношения. Ольгу я закрыл собой. Принцесса среагировала сразу, умница-разумница. Она упала на асфальт, рядом с ней упала Зоя. Фридрих постарался их закрыть собой. Тоже моментально с ориентировался! Я шагнул на встречу убийцам. Пистолет держал обеими руками. Открыл огонь на поражение. В какой-то момент время словно застыло. Стало как вязкая смола. Я поднимаю оружие…Он смотрит на меня и поднимает автомат, целясь в меня. Я нажимаю на спусковой крючок. Из ствола моего пистолета вырывается огонь. Пуля летит с бешенной скоростью. Всё замедленно, словно в тоще воды или как на кадрах киноплёнки, когда идёт замедление. Я продолжаю жать на спусковой крючок. Затвор отскакивает назад, оголяя ствол пистолета и выбрасывая пустую гильзу. Возвращается назад, загоняя другой патрон в патронник.

Первым пулю словил байкер с автоматом. Она попала ему в шлем, в защитное стекло, прикрывавшее лицо. Прошла всю голову, разнесла затылочную часть черепа и тыльную сторону шлема. Одновременно с этой пулей он словил и две в грудь. Его снесло с байка. Водитель среагировал молниеносно, сам завалившись на бок. Отгораживаясь от меня мотоциклом. В его руке появился пистолет. Я не прекращал вести огонь. Затворная рамка пистолета ходила, как челнок у швейной машинки. Грохот выстрелов слился в одну не прекращающуюся какофонию. Я прострелил ногу водителю байка, разнося ему коленный сустав. Он закричал от дикой боли и выронил пистолет. Я продолжал стрелять. Пули пробили бензобак мотоцикла, сначала вспыхнуло пламя, а потом он взорвался. На меня дохнуло огненным жаром. Дикий вой байкера усилился. Он горел, пытался вскочить, но перебитая нога подломилась. Стреляя в байкеров, я не упускал из вида мужика с дипломатом. Как так у меня получалось, сам не знаю. Всё происходило на инстинктах. Тело работало, как боевая машина. Мозг – словно холодный, лишённый всяких эмоций компьютер. Сознание зафиксировало, как мужик, шедший нам на встречу, что-то сделал с дипломатом, тот раскрылся, а потом упал на тротуар. В руках у мужчины тоже, как и у байкера, оказался короткоствольный автомат. Я перенёс огонь на него. Немногочисленные прохожие, с самого начала стрельбы кинулись в рассыпную. Поднялся женский визг. Впрочем, визжали не только прохожие. Настя тоже завизжала, бросила свой байк и кинулась к лежавшей на мостовой сестре и Цесаревне. Пашка же завис. Он впал в ступор.

Раздалась автоматная очередь. Что-то сильно ужалило мне левое плечо. Но я не обратил на это внимание. Пистолет продолжал держать двумя руками, стрелял по мужику. В него попало две пули в грудь. Я видел, как плеснуло кровавыми фонтанчиками у него на рубашке и мужика отбросило к стене дома, вдоль которого проходил тротуар. В этот момент на проезжей части появился чёрный джип. Откуда он вывернул, я не понял. Он стал разгоняться, двигаясь прямо на меня. Я не мог отойти в сторону, или убежать. Позади меня на асфальте лежали Ольга с Зоей, которых пытался закрыть собой Фридрих. Да ещё подскочившая Настя.

- Фридрих, убирай девчонок отсюда! – закричал ему. Стал стрелять в надвигающийся джип. Но в этот момент затворная рама пистолета встала