Небо в огне - Алексей Ковригин

что вам на моём аэродроме необходимы «свои глаза и уши» и совершенно ничего против этого не имею, так как нам скрывать от вас нечего. Однако на любом корабле может быть только один капитан! И праздно шатающийся бездельник невесть что о себе возомнивший, и пытающийся перехватить штурвал управления на «моём корабле» абсолютно не нужен и даже вреден! — Агирре на минуту задумывается:

— Команданте, я полагаю ты в курсе того, что у старшего лейтенанта за плечами только «теоретическая школа пилотов» и совершенно нет лётной практики? — хм, но так-то да, об этом «казусе» в лётном обучении я уже знаю от полковника Луна.

Действительно, такая «теоретическая школа лётчиков» в Витории-Гастейс имеется, именно на её базе майор Ромеро и предполагал создать полноценную школу военных пилотов для Басконии. И хотя «пеший лётчик» мне, конечно, в эскадрильи нафиг не нужен, однако есть необходимость «приструнить и поставить в стойло» одного не в меру строптивого старлея. И должностные обязанности «вечного» дежурного по аэродрому как раз для него. И под ногами у нас путаться не станет, и часть рутины с Сен-Жака снимет. А то он у меня пока что всё в одиночку без роздыха пашет, «аки пчёлка». Теперь вот и «трутня» пусть напрягает и воспитывает. Но нашему президенту о моих «коварных планах» знать совсем необязательно.

— Сеньор президент, у нас на аэродроме стоит учебный «Фиат» с двойным управлением. Думаю, что нам не составит большого труда изыскать возможность и этот недостаток в образовании старшего лейтенанта в скором времени исправить. Лично займусь этим вопросом и привлеку для его обучения самых лучших своих инструкторов! — ну, так-то да, а зачем самолёту зря простаивать? Агирре окидывает меня оценивающим взглядом и насмешливо хмыкает:

— Мигель, я не знаю что ты там задумал, но твоя идея мне нравится. Пилоты нам нужны. Однако смею надеяться, что после вашего «обучения» старший лейтенант Мартинес всё-таки останется в живых? Но если сможешь из этого теоретика сделать практика, то я возражать не стану. Сегодня же подготовь приказ о его переводе и переподчинении и завтра я сам его подпишу! — видимо о моих «не совсем простых» взаимоотношениях с командующим ВВС Басконии президент тоже наслышан.

После встречи с президентом еду на телеграф. Артур Антонович Анатра крайне недоволен моим решением «немного задержаться» в Басконии, и в разговоре сварливо пеняет на моё «мальчишество». Мол, «да когда же ты наиграешься наконец-то?». Однако все наши прежние договорённости мне подтверждает и даже обещает «поскрести по сусекам» на складах у авиаразработчика и забрать там все «лишние» запчасти к нашим «ласточкам», так как Эмиль Девуатин видимо уже окончательно утратил интерес к самолёту «D.37» и сосредоточил все свои усилия на доводке истребителя «Девуатин D.500». А значит, что-то у него в загашнике должно остаться невостребованным.

Вонтобель более практичен, его больше интересуют успехи моей эскадрильи и когда стоит ожидать «начала возврата платежей». Обещаю, что уже в самое ближайшее время. Заодно интересуюсь, как прошёл разговор с президентом и от чего тот такой взвинченный. Но от услышанного и сам чуть было не офигеваю. Оказывается, что спонсоры «на голубом глазу» выкатили для моего «сюзерена» счёт на «кругленькую сумму» в тридцать восемь тысяч долларов за каждый мой самолёт! И это при его начальной стоимости в двадцать две тысячи? Всего лишь на пять тысяч меньше, чем стоимость нового советского истребителя И-16 тип-5. Конечно, это если перевести рубли в доллары. Но, тут уж и я обеими руками только «За!».

Во-первых, у нас установлены протектированные топливные баки, что не было предусмотрено в изначальном проекте, но что уже успело себя великолепно зарекомендовать в боях. Во-вторых, огневая мощь наших истребителей на сегодняшний день в два, а то и в три раза превосходит по своей эффективности любой тип самолётов противника. В чём они уже успели неоднократно убедиться на собственной шкуре. «Отдельная песня» — это дополнительная разработка подвески авиабомб под крыло, крыльевые пушки и крыльевые пулемёты. Но всё это вместе взятое уже потребовало существенных изменений и в конструкции центральной консоли, да и самого крыла в целом. А бронирование кабины пилота, хоть и сжигает столь необходимые для нас километры скорости, и моторесурс авиадвигателей за счёт увеличения массы истребителя, но вполне надёжно защищает его от винтовочной пули на излёте.

К тому же, «ручная сборка» и тщательная калибровка наших авиамоторов на сборочном заводе Анатры во Франции, вообще увеличивает срок их эксплуатации даже более чем в полтора раза. Французская компания-производитель «Гном-Рон» гарантирует своему потребителю тридцать восемь часов бесперебойной работы. А двигатели прошедшие «апгрейд» на заводе у Артура Антоновича, по его уверениям, отработают без всяких нареканий как минимум все шестьдесят, а то и больше. Но при этом мощность авиамоторов теперь составляет девятьсот восемьдесят лошадиных сил, что даже немного выше их былых паспортных значений. Так что самолёты своей немалой цены стоят. Но если я всё правильно понимаю, то стоимость самолётов это не главное, из-за чего нашу эскадрилью оставили в покое. В конце концов, ну что такое, полмиллиона долларов для этой страны? Да по существу, это копейки! Но тут, видимо, всё-таки возобладал здравый смысл и это очень хорошо, что у нашего председателя правительства сеньора Агирре есть такие здравомыслящие «товарищи по партии».

Кстати, мне надо бы тоже проявить «здравомыслие» и заехать в банк. Все наличные у меня практически закончились, но вот за мелкие покупки рассчитаться чеками не везде получается. Всего полгода назад мне один доллар обменивали на пять песет, но сегодня в банке за тысячу баксов получил уже целых пять тысяч четыреста. Инфляция! Мать, её так… Мои часы показывают уже полпервого пополудни, когда наконец-то возвращаюсь на аэродром и подруливаю к штабу. А там стоит толпа. Да им что, совсем уже занятся нечем? Дисциплина вообще стала ни к чёрту! Пообедали? Так и занимайтесь дальше своими делами по расписанию. Но оказывается никто ещё даже не обедал, это меня все ждут! Озадаченно качаю головой. «За любой кипишь, окромя голодовки», это сегодня явно не про мою эскадрилью.

Поднимаюсь на крыльцо отдав приказ Сен-Жаку построить личный состав. Уже через пять минут перед крыльцом выстроилось классическое «каре». Прямо передо мной стоят ровные шеренги лётного и технического состава, на левом фланге зенитчики и свободные от службы солдаты из взвода охраны. А на правом пристроился «женский батальон». А вот им-то это зачем? Они же от построений освобождены. Но видимо «любопытство пуще неволи». И все эти люди смотрят на