Приказано поступать по совести - Сергей Елисеев

знаю, где она! Может быть она вообще мертва, а может давно свалила из этой проклятой страны и уже и думать забыла обо мне, развлекаясь с каким-нибудь итальянцем! А я, вместо того, чтобы крепко обнимать её и целовать её губы, морожу здесь жопу! И ведь нам пиздец, сержант! Мы не выживем - это ясно! А я ведь так и не выполнил обещание! Я так был горд, когда стал солдатом! Говорил ей, что теперь буду защищать её и остальных граждан нашей страны! Да какой я, к чёрту, солдат, если я даже себя защитить не могу! Я - ничтожество, всю свою жизнь игравшее в главного героя! Я ничего не могу! Вот, что я знаю о вине, сержант! Я виноват в том, что я дал людям надежду, которую я по определению не способен оправдать!

Иван сам не заметил, как по щекам потекли горячие струйки. В груди что-то кольнуло. Повисла тишина. Иван старался не плакать, но получалось плохо. В итоге он разревелся прямо на глазах у товарищей. И как бы его не пытались утешить, ему не удастся смыть стыд и позор.

- Разве это всё важно? - словно бы в пустоту спросил Олег, однако его вопрос словно бы молнией пронзил тишину.

- Что? - парни вопросительно уставились на товарища.

- Я конечно не любитель рефлексировать, но я так подумал...мы ведь и должны быть здесь. - задумчиво произнёс Олег, после чего, не дав себя перебить, продолжил - Пусть мы не в Италии, пусть нам и осталось жить всего несколько часов, но ведь мы сделали всё, что было в наших руках. И когда настала пора принимать трудные решения, мы не струсили, не повернулись спиной к тем, кто оказался в беде. И то, что мы здесь, значит, что мы стоим на правильной стороне истории. Да, мы кончим бесславно, но там, где нам должно быть. Разве это не прекрасно?

Ответом философскому изречению туповатого Мельника была тишина. Потому что добавить было нечего - он был абсолютно прав. Возможно, среднестатистический европеец или американец покрутили бы пальцем у виска, изумившись тому, как пацаны умудряются найти романтику и высший смысл в том, чтобы умереть за абстрактные идеи и веру. Глупости ведь! Но этим славяне и отличаются от европейских народов. Им не надо красивой жизни, если ради неё придётся пожертвовать совестью и честью. Иван сделал свой выбор. Олег сделал свой выбор. Артём сделал свой выбор. Каждый боец бригады сделал свой выбор. Они не готовы бросить свой город и свой народ без боя. И умереть за родную землю - честь и большая награда. Куда большая, чем любые золотые горы.

- Да ты идеалист! Завидую тебе! - сквозь боль усмехнулся Гуляев.

- И что в этом плохого? - пожал плечами Мельник.

- В общем то ничего. Жаль, что не всё так просто...

- И как же всё на самом деле? Может просветите? - спросил Иван у сержанта.

- Хорошо, - согласился сержант, - вы задавались вопросом, почему именно аэропорт? Ведь не думал же полковник, что именно контроль над аэропортом даст ему превосходство в городе, а не, например, над высотами в восточной часть города?

- Честно говоря, как то не приходило в голову... - почесал затылок Мельник.

- Ответ прост: в этом всём нет ни тактического, ни стратегического смысла. Чтобы одолеть американцев, аэропорт нам нахер не нужен. Но полковник почему-то выбрал именно его для закрепления и дальнейшей обороны.

- И почему же? - заинтересовался Макси.

- Потому что в этом всём есть куда более глубокий смысл, чем простая мясорубка. - Гуляев продолжал говорить загадками, подогревая интерес парней - слыхали про Директивы?

- Нет. - одновременно замотали головами бойцы.

- В общем говоря, Директивы - наш козырь в рукаве. В частности, таковой является Директива-33. Один только полковник, да командиры батальонов знают, что это такое, но, как я догадываюсь, это нечто вроде секретного оружия, которое способно спасти республику. И аэропорт как-то связан с Директивой-33.

- Но тогда почему полковник до сих пор не задействовал Директиву-33? - логично вопросил Олег - Ведь тогда всего этого кошмара можно было избежать!

- Ты прав. Но я сам не знаю, в чём причина. Как я понял из его слов, последствия применения этого оружия могут быть настолько разрушительны, что наша миссия скорее заключается в том, чтобы не допустить применения Директивы-33, но в то же время и не дать американцам завладеть ею. - высказал свои догадки Гуляев.

- То есть ты хочешь сказать, что у нас есть нечто вроде оружия массового поражения, которое командование решительно не хочет использовать, и потому пацаны погибают только за то, чтобы это самое оружие не было применено? Глупость какая-то! - запротестовал Иван, не веря в сказанное сержантом.

- Это оружие может уничтожить человечество. И американцы пытаются им завладеть. Полковник же, рассуждая о приведении Директивы-33 в действие, решил, что в сложившихся условиях большой игры русские - лучшая партия. А потому, сражаясь за аэропорт, парни стараются не допустить попадания оружия в руки американцев.

- Поэтому американцы бросили все силы на штурм? - уточнил Мельник.

- Похоже на то... - протянул Гуляев.

- Тогда это многое объясняет. - резюмировал Иван.

История принимала неожиданные обороты. Но что бы за оружие не находилось в аэропорту, американцы вгрызаются в аэропорт зубами, чтобы добыть его. В таком случае очевидно одно - оружие ни за что не должно им достаться.

- Полковник знает, что он делает. Я верю в это. - спустя минуту молчания сказал Сержант.

Гуляев знал немного. А потому всё, что оставалось сержанту - лишь слепо довериться комбригу. Но также сержанта не покидало стойкое ощущение того, что кроме самого полковника Белозёрова вообще никто не знает о том, что находится в аэропорту. Ясно лишь то, что это оружие - нечто принципиально новое и доселе неизвестное. Иначе полковник не стал бы бросать в огнище пожара целые отряды молодых парней, лишь бы защитить Директиву-33 от американцев. Он бы так не поступил никогда.

Неожиданный вопрос рядового Максименко вырвал сержанта из размышлений:

- Парни...вы жалеете, что всё сложилось так?

Какое-то время ушло на размышления. Первым ответил сержант, и по изумлённому взгляду Ивана было понятно, что подобного ответа он никак не ожидал:

- Не жалею. - тихо сказал Гуляев.

- Но почему?! Столько крови пролилось! Погибли тысячи! - воскликнул Мельник.

- Вы