Сначала было слово… - Михаил Леккор

устроить Высокое собрание. — Идти надо с чем-то. А то если мы откажемся от таких условий, у нас наверняка попросят наши.

— Какой ты умный, — с некоторой досадой возмутился Петя, который спешил к своей коняге.

— Умный не умный, — Дима сделал отвлеченное лицо и посмотрел в потолок. — А подумать стоит.

Его предложение подумать собравшимся не понравилось. Тянуть кота за хвост, то есть всем колхозом сочинять обращение к турецкому султану, долго и муторно. Петя первым сообразил, как ему избежать говорильни.

— Мужики! — Воскликнул он, озаренный идеей. — Выберем комиссию по разработке положения о нашем отряде.

— Где ты таких умных слов набрался? — С осуждением спросил Володя, в душе сразу согласившийся с Петей.

Собрание удовлетворенно загудело.

— Молодец, первач, — Савельев так хлопнул Петю по плечу, что тот едва не пробил пол. — Год не проучился, а какого ума набрался. — Он с намеком обвел присутствующих. Мол, сколько лет числитесь студентами, а все равно, как были бестолковыми, так ими остались.

— Сам такой, — отозвался Лешка Губанов.

— Кто войдет в комиссию? — Поторопился Дима, почувствовав, что перепалка может оказаться долгой.

— Как кто? — Удивился Савельев. — Ты, Володя, — он призадумался, подыскивая третьего. На Руси решения всегда принимались втроем, хоть за бутылкой, хоть в политбюро.

Пока Серега раздумывал, из задних рядов раздался голос, весьма похожий на его:

— И я сам.

Савельев живо развернулся, пытаясь разглядеть, кто осмелился приколоться над ним. Дружинники четырьмя десятками глаз выжидающе смотрели на него. Определить насмешника было невозможно. Чтобы не стать посмешищем, Серега сдался.

— Пеняйте на себя, — предупредил он на всякий случай.

— Ничего, Серег, разберемся, — успокоил его Володя, тоже хлопнув по плечу. Если Серега будет работать над новым вариантом контракта, он сумеет убедить студентов принять его.

Володя был ниже Сереги на полголовы и куда как худее, но Савельев почувствовал, как его плечо сразу онемело. Откуда у чертяки такая сила?

— Мужики, последнее, — пытался перекричать Дима начавших шуметь дружинников. — Если кому придет в головы умная мысль, не постесняйтесь поделиться с нами. Хуже не будет.

— Яволь, май фюрер! — Прокричал довольный Леша, устремясь к выходу.

— Поможем, Дима, не беспокойся. Если придет в голову мыслишка, обязательно явимся, — поддержали его студенты в несколько голосов.

Дима только вздохнул. Всем парни хороши, кроме одного — страсть как ненавидели всякие заседания и собрания. Дима их тоже не любил. А куда без них?

— Где остановимся? — Спросил Володя. Надо было спешить.

— Пошли к тебе, — предложил Савельев. — Самое спокойное место.

Володя кивнул. Причина его уступчивости обнаружилась только в комнате, когда хозяин сходу рухнул на кровать, оставив гостям жесткие стулья.

— Пойдемте лучше ко мне, — заскучал Дима, слишком поздно обнаруживший свою ошибку. Опускать сухопарый зад на стул ему не хотелось. Твердовато.

— Там у тебя Миша лежит, — возразил ему Володя злорадно. — Давайте работать.

Дима неопределенно посмотрел на него, как на некую субстанцию, на которую нечаянно наступили, и теперь замерли в размышлении, как от нее избавиться.

Порезвиться, а также поработать у них не получилось. В дверь раздался резкий стук, встревоженный дежурный сообщил:

— Там мент пришел, вызывает одного из вас.

— А что б ему, я схожу, — обрадовался Дима возможности прогуляться.

Володя, проводив его взглядом, поднялся с кровати и стал одеваться.

— Ты куда? — Удивился Савельев, настроивший на многоговорильный процесс.

— Серега, — проникновенно сказал Володя, — Безматерных посылает своего человека, только в тех случаях, когда мы ему нужны.

Едва он успел произнести последние слова, как на пороге комнаты появился Дима.

— Безматерных вызывает, — сообщил он, — дьявольщина, а мы ничего не придумали.

— Будете сочинять на ходу, — откликнулся Савельев, — впервой разве вам. Представьте, что идете в деканат.

— Не будете, а будем, — злорадно поправил его Дима. — Пойдешь с нами.

Мир померк в глазах Сереги. Ментовку он не любил по давней привычке. Некогда, в прошлой мирной эпохе он, хорошенько набравшись, устроил в родном селе на дискотеке драку, был забран патрулем и, когда попытался качать права, проучен. С тех пор он поумнел, но неприязнь и какую-то подсознательную робость к милиции сохранил.

— Пойдешь, — безжалостно поддержал друга Володя. — Нас же троих выбрали. Вот втроем и отправимся.

Савельев должен обязательно идти. А то сам потом обвинит их в сговоре с ментами.

Серега только бессильно вскинул руками, понимая, что с двумя безжалостными волками, цепко взявшими в свои руки их отряд, ему не справиться. «Их надо менять, — окончательно решил он про себя. — Иначе совсем задавят».

Посыльный Безматерных терпеливо ждал студентов. Когда они все же объявились, он демонстративно посмотрел на запястье, на котором в недавние времена были часы. Такое напоминание о поговорке «время — деньги» заставило троицу рассмеяться.

— Веди, законник, — велел Володя.

— В следующий раз… — решил прочитать мораль мент.

— Ты, сынок, кажется, решил меня учить, — прервал его Володя. — В лоб хочешь? — Он слегка поднял с плеча секиру.

Володя был слишком известен в милиции. Три убитых орка сделали его почти легендой. Мент, молодой еще в общем-то парнишка, побледнел и попятился.

— Я только хотел сказать, что полковник вас очень ждет, — выдавил он из себя. Получать в лоб обухом секиры он не хотел не только из-за неминуемой после этого боли. Еще горше будут насмешки. Напомнить, что он сотрудник правоохранительных органов и нападение на него преследуется по закону, он не решился. Кто накажет оркобойцу? Самое большее — объявят выговор.

— Веди, Вергилий, — приказал Дима, насладившийся спектаклем унижения мента. К каждому шестку требовалось найти своего сверчка. В том числе сверчков