Москва и Московия - Сергей Александрович Калашников

В баню почему-то сегодня не хотелось. Почувствовав, что тело стало дышать, она потребовала папку с докладами технического характера и разложила по датам отчёты от Пушкаря – в стране отчётливо пахло порохом.

Мистер Ган, оказывается, провёл серию проверок относительно минимального размера разрывного боеприпаса, представляющего серьёзную угрозу для цели. Получилось у него два с половиной дюйма. Это позволяло использовать гранаты и картечь – гранаты, снаряжённые пироксилином, и картечь в стакане из тонкого картона. Заряжание с казны картузное, затвор клиновой.

Отчего понадобился минимальный калибр? Оттого, что неудобно бороться с откатом: всю его энергию принимает на себя лафет или вертлюг. Ну, так шла мысль нашего изобретателя, сообразившего, как обеспечить возможность заряжания с казны, но не придумавшего, каким образом приладить к этому гидравлический откатник. В борьбе с отдачей он даже заряд орудия уменьшил, снизив скорость снаряда до трёхсот метров в секунду, что позволило облегчить ствол – массу артиллерийской системы увеличил лафет. То есть для сухопутной артиллерии выигрыш получился только в скорострельности, и то не слишком большой.

Зато для речных корабликов пушечка вышла знатная. Ага! И зажигательный снаряд к ней имеется со стальным штампованным корпусом, то есть тонкостенный. Ну да, когда у нас появился в достаточных количествах каучук, мы снова стали применять его в качестве загустителя, отчего напалм сделался значительно лучше. Ствол нарезной, кучность приличная, прицел зеркальный.

Ага! Вот и отчёт об испытаниях на специально построенном речном кораблике – результат ожидаемо положительный. Дальше прикреплён список доклада с Самарской оборонительной линии, на которой прошли испытания отряда из четырёх таких вооружённых посудин. Так и написано – отряда. Воевода требует ещё таких же… отрядов. Да это же нынче на Амуре потребно! Кстати, а как эта баржа по брусовке пройдёт? Пройдёт, однако. Без топлива, боеприпасов и экипажа – семь тонн, это на четырнадцати тележках по двум колеям перекатывается.

А вот подборка материалов о трудах по ружью-пистолету. Сэр Генри Ган только вторым расписался, потому что работы вёл его выучник Ермоха Николаев Рябой. Будет Ермолаем Николаевичем, потому что результат я в руках держал – достоин автор сего именования с «вичем». Ба, да тут всё больше о технологиях штамповки и сборки. И проверка пробойности разными пулями, то есть и некоторое академическое любопытство было удовлетворено. Сферическая свинцовая трёхлинейная пуля из гладкого ствола не пробивает даже полудюймовую сосновую доску, а коническая со стальным колпачком из нарезного ствола пробивает дюймовую дубовую. А без колпачка – тоже дюймовую, но сосновую. Дуба же – полдюйма.

То есть против людей с защитной амуницией это оружие может и не сработать. Оно годится на европейском театре военных действий, где доспехи выходят из употребления. А вот нашим азиатским соседям, не вполне ещё вышедшим из средневековья и продолжающим одеваться в кольчуги и панцири, подобное вооружение может сделать смешно. Надо указать на необходимость подобных проверок для калибров в четыре и пять линий – и с чёрным порохом, и с этим новым бездымным. Хотя все проверки трёхлинейного выстрела проводились на чёрном порохе… А выдержит ли серийный ствол давление газов от бездымного? Или он просто разбодяженный пироксилин и не сильнее чёрного?

Да, наблюдаемый уровень технического прогресса может оказаться кажущимся… Стоп! Получен металл, при сплаве с медью дающий латунь. Памятуя мои лекции, Гарри Смит назвал его цинком. Извлёк он его из камней, привезённых из Карелии. Вот это уже реальный прорыв, потому что из гальванических элементов я надёжно помню только медно-цинковый с серной кислотой в качестве электролита.

Всё! Спать. России пришло время вступать в век электричества. Как? Об этом подумаю завтра на свежую голову.

Глава 41. Как работает трансформатор

– Понять мне нужно, англичанка, отчего корабли твои вокруг шара земного ходят быстрей иноземных. Знаю, что не из-за шарманок. Сам видел: их в дело пускают редко и ненадолго.

Государь допрашивает меня на стенке котласской гавани. Мы прибыли сюда самым скорым для нынешних времён способом – верхом. Он по-прежнему нетерпелив и порывист, а люди его не спускают с нас глаз, донося обо всех новшествах и присматривая за теми, кто якшается с иноземцами.

– Корабли оттого быстры, что в гавани заходят редко. Экипажи на них невелики, а продукты и вода хранятся исправно, отчего надобность в пополнении запасов возникает нечасто. И ход у них неплохой, и направление ветра мало влияет на подвижность, и маршруты проложены вдали от берегов, что позволяет идти даже при плохой видимости. Многие не очень видные глазу обстоятельства, правильно сложенные, и дают такой результат, – даже не пытается наводить тень на плетень моя реципиентка.

– Великое состоит из мелочей… – Государь шевелит своими кошачьими усиками, а Софи кивает. – Сходно мыслю. Так за какими такими мелочами ты так сюда стремилась, что я еле за тобой угнался?

– Не про все ещё знаю, – разводит руками моя хозяюшка. – Шесть лет тут не была. Гляди, чего понастроили! Палаты каменные, мостовые под асфальтом, берега в бетон одеты. Не слабее, чем в Голландии. А между тем мне нужно проверить, чего химики добились. Своим глазом посмотреть.

Мы подошли к стоящему на отшибе кирпичному строению, сводчатыми оконными и дверными проёмами напоминающему сарай, в котором когда-то Аптекарь в содружестве с Гарри Смитом проводил опыты с бензином и каучуком.

Культурно здесь, однако. На столе поверх листа нержавейки лежит плита из углеродистой стали. На неё незнакомый лаборант насыпает щепотку мелких чешуек и подносит горящую лучинку. Вспышка. Дымок есть, но не особо выразительный. Хлопок мягкий, почти неслышный – не детонация, а быстрое горение. Я не особенно разбираюсь в порохах (не был фанатом огнестрела, да и охотой не увлекался), но это вещество напоминает порох «Сокол», применявшийся в охотничьих патронах.

Когда-то пришлось услышать байку о том, как один экспериментатор насыпал в патрон вместо него порох из АК – ствол при выстреле разнесло. То есть для боевого оружия в моё время применялось более мощное метательное вещество, чем для охотничьего.

Так вот, к этому вопросу ребята здешние относятся вдумчиво – проводят проверки, стреляя из лабораторной мортирки точнёхонько в зенит и оценивая высоту подлёта снарядика. До потолка в этом помещении метров восемь, и бревенчатый щит на всякий случай под самым сводом подвешен на цепях.

Испытания (хотя, скорей, демонстрация) показывают, что новый состав в три с половиной раза сильнее французского, английского и испанского порохов – те друг от друга тоже отличаются, но не в разы, а на проценты. Собственно, для Петра в этом нет ничего нового, он