Газонокосильщик (черновик) - Антонио Морале

газа, ускоряясь, и через секунду снова вдарил по тормозам, сворачивая на развилке…

Мусорные баки…

Забор…

Стена…

Угол дома…

Из двора выскочила здоровая псина, едва не вцепившись мне в штанину, получила ботинком по наглой морде и тут же исчезла, тихо поскуливая и недовольно урча в мою сторону…

Где-то позади послышались звуки очередных выстрелов, но уже какие-то отдалённые и ленивые…

Энджи уже не пыталась вырваться, пережив первый шок и включив голову, лишь упрямо вцепилась в меня, стараясь не упасть, вжалась спиной в мою грудь и недовольно сопела…

Мы выскочили из очередного узкого переулка на широкую улицу, проскочили пару кварталов, я свернул под мост и остановил байк под эстакадой, заглушив двигатель, откинув забрало и прислушиваясь к шумам улицы…с

— Алекс? — удивлённо уставилась на меня Энджи, широко распахнув свои глаза. — Алекс, это ты? Прости!.. — состроила она милую мордашку и через мгновение снова возмущённо стукнула меня кулачком в грудь: — Какого хера⁈ Ты совсем сдурел⁈ Что ты там устроил⁈

— Спасал твою симпатичную задницу от неприятностей, — пробормотал я, скривившись от боли в плече и ощущая противное, липкое чавканье в левом рукаве куртки.

— Что?.. Что такое?.. Ты ранен⁈ — нахмурилась моя рыжая радиоведущая.

— Давай все вопросы дома, — выдохнул я, снова завёл байк и нажал на газ…

* * *

Домой мы добрались гораздо быстрее. В обратную сторону поток машин был заметно реже, пробок почти не было, а светофоры, словно смилостивились надо мной, показывали лишь зелёный свет…

Я остановил Харлей у бордюра, заглушил мотор и на секунду просто замер, уставившись перед собой. Сердце всё ещё гулко грохотало где-то в районе груди, а адреналин всё ещё бушевал в крови, заставляя меня глубоко дышать.

Энджи легко спрыгнула с байка, обхватив плечи руками, поёжилась то ли от холодного ветра, то ли всё ещё не до конца отойдя от шока, и вопросительно глянула на меня.

— Идём, — подтвердил я, ставя мотоцикл на подножку…

Квартира встретила нас тишиной и спокойствием. Энджи торопливо кинулась к своему так до конца и не разобранному чемодану у стены, извлекла из него небольшую аптечку, поставила мой единственный стул посреди комнаты и коротко распорядилась:

— Садись! Снимай куртку! Мне нужно осмотреть тебя…

— Приятно, когда женщина командует… — усмехнулся я, расстёгивая молнию и освобождаясь от своей старенькой потёртой кожанки.

— Не дёргайся. Сейчас будет больно! — нахмурив лобик и смочив бинт спиртом, моя рыжая радиоведущая принялась аккуратно отдирать засохшую корку коричневой крови на моей руке.

— Прекрасно, — проворчал я. — Я как раз хотел ещё немного пострадать… А-а-а! Ш-ш-ш… — зашипел я от боли.

— Жить будешь! — донеслось до меня через минуту. — Тут небольшая царапина — на вылет. Сейчас перевязку сделаю, и можешь дальше подставлять свою дурную башку под пули, спасая всяких девиц! — недовольно проворчала Энджи.

— Так-то я тебя спасал, — резонно заметил я.

— Только поэтому я тебя ещё и не прибила! — парировала рыжая. — Идиот!

Энджи недовольно посопела, ловко наложила повязку на моё плечо, оторвала зубами излишки бинта, затянула узлы потуже и удовлетворённо хмыкнула.

— Порядок! А теперь выкладывай — что это было и каким боком ты к этому всему причастен? — стала она напротив меня, уперев руки в бока и строго нахмурив брови.

— А с чего ты вообще взяла, что я к этому как-то причастен? — изобразил я на лице самое невинное выражение из своего арсенала.

— Алекс! Я ведь могу не только лечить, но и калечить! — с неприкрытым намёком кивнула рыжая на моё плечо.

— Попахивает угрозой пытками, — проворчал я, косо глянув на неё. — А они, между прочим, запрещены Женевской конвенцией… ещё с сороковых, если что.

— Алекс! — зашипела девушка.

— Ладно, ладно… — сдался я. — Кто-то хотел тебя подстрелить. Видно, ты кому-то сильно насолила.

— Байкеры? — нахмурилась Энджи.

— Возможно, — неопределённо пожал я плечами. — Или кто-то ещё. Пока точно не скажу.

— Ладно, допустим. А ты как там оказался?

— Помнишь двух парней утром, которых мы встретили?

— Тех двоих здоровяков? — недоумённо произнесла рыжая и изобразила воздушные скобки пальцами. — Якобы, твоих друзей?

— Угу, — подтвердил я. — Парни состоят в банде, и как-то узнали, что тебя хотят убить. Они мне и сказали. Никакой магии, — пожал я плечами и поморщился от боли.

— Откуда у тебя такие знакомые? — Энджи подозрительно прищурилась.

— Да… Сам не знаю…

— Всё равно не понимаю, — упрямо помотала головой девушка. — Зачем меня убивать? Ну что я такого могла сказать?

— Да я и сам пока не всё понимаю, — вздохнул я. — Но думаю, ты — не основная цель. Ты инструмент. Через тебя хотели добраться до кого-то.

— До тебя?.. — зашептала Энджи, округлив глаза.

— Да я тут при чём⁈ — хмыкнул я и помотал головой. — Нет, просто как-то всё странно. Неправильно…

— И что теперь делать? — растерянно пробормотала моя радиоведущая.

— Пока, побудь здесь, никуда не выходи и лишний раз не высовывайся. Я постараюсь всё уладить…

— Ты⁈ — удивлённо вытаращилась на меня рыжая.

— Нет, папа Карло! — проворчал я, поднялся со стула, натянул куртку, поморщился и вжикнул молнией.

Плечо слегка пульсировало, боль отдавала в шею, но… терпимо. Как и сказала Энджи — жить буду…

— Ладно, пойду я…

— В смысле — пойду? — нахмурилась рыжая. — Куда это ты собрался?

— Я же сказал — уладить твой вопрос.

— Сейчас? На ночь глядя?

— Нет, в следующем году! Сейчас, конечно!

— Я пойду с тобой! — настырно помотала моя головная боль головой.

— Ты останешься дома! — не менее настойчиво и строго произнёс я, и чуть мягче добавил: — Не переживай, всё будет хорошо.

— Точно? — неуверенно пробормотала Энджи, явно борясь с желанием никуда меня не отпускать, а в идеале приковать наручниками к батарее и подождать, пока всё разрешится само собой.

— Обещаю… — вздохнул я, сделал шаг вперёд, чмокнул её в лоб и через секунду выскочил за дверь, пока она не пришла в себя от моей импульсивной выходки и не придумала очередную порцию причин никуда меня не пускать…

У этого города странное чувство юмора. К копам жаловаться не пойдёшь, федералы