Старая школа рулит - Дмитрий Ромов

* * *

Альфы дома не оказалось. Я постоял перед железной подъездной дверью и позвонил ей. Она не ответила, но практически сразу прислала сообщение.

Я у родителей, не могу говорить. В полицию не ходила и не пойду

И ещё одно.

Пересланное сообщение:

ТЫ НЕБЛАГОДАРНАЯ СУКА Я ТЕБЯ ЛЮБИЛ А ТЫ ТАК СО МНОЙ ПОСТУПИЛА ДРЯНЬ ВОТ ЧТО Я РЕШИЛ В ПОЛИЦИЮ НА ТЕБЯ И ТВОЕГО МАЛОЛЕТКУ ЗАЯВЛЯТЬ НЕ СТАНУ НО ТЕБЕ КОНЕЦ Я ТЕБЯ РАЗДАВЛЮ ТЫ РАЗБИЛА МНЕ СЕРДЦЕ И ПОПЛАТИШЬСЯ

Я написал, чтобы она не волновалась, что поплатится он сам. Она не ответила и даже не прочитала. Козёл. Психопат. На него у меня сейчас времени не было, но и оставлять без внимания этого придурка не стоило. Похоже, намечалось долгосрочное сотрудничество с Матвеичем…

Двор её дома был тёмным и неприветливым. Я вышел на улицу и двинул в сторону своего дома. Осень всё никак не скатывалась в мрачную промозглую депрессуху и радовала теплом. Серым, пасмурным, но теплом. В воздухе пахло дымком, и я с удовольствием глотал этот запах. Витрины кафешек и ресторанов светились яркими и радостными красками, отражая рутинный оптимизм и ежедневную, ставшую давно привычной, радость жизни.

Глядя на весёлых и расслабленных людей, на школьников, тусующихся в кафешках и кучкующихся на улице, никому и в голову не могло бы прийти, что нити и нервные окончания современной благопристойной обыденности всё ещё могут тянуться во времена, называемые с высоты прожитых лет лихими. Лихими, дикими и беспредельными девяностыми. Времена, которые многим хотелось бы забыть.

Мне тоже этого хотелось бы. Наверное. По крайней мере, я искренне радовался тому, что видел и тому, что мрачные тени моего времени не нависали над всеми этими весёлыми и счастливыми людьми. Но у меня оставались кое-какие счёты и незаконченные дела. И без того, чтобы довести их до конца, было невозможно разрубить и нити, и нервы, и причинно-следственные связи. Я всё ещё был там и оставался человеком девяностых…

Когда я вернулся домой, мама уже пришла с работы.

— Ты откуда так поздно? — спросила она, выглядывая из кухни.

— С тренировки.

— Смотри-ка, — удивилась мама. — Похоже, ты всерьёз за это дело взялся. И как, нравится тебе?

— Нравится, не нравится, а заниматься надо, — пожал я плечами. — Нужно будет скорректировать питание добавлять утренние пробежки и всё такое. Усилить нагрузку.

— Надо же, — покачала она головой. — Я тебя не узнаю, Серёж. Сегодня с Юлей говорила, она даже не дышит в твою сторону, чтобы не сглазить.

— Понятно…

— А я торт купила, чтоб немножко… отпраздновать выбор верного пути.

Я усмехнулся:

— Ну всё, мам, теперь выработается условный рефлекс. Утром пятёрка, вечером тортик. Правда тренировки придётся усилить, а то сам превращусь в пирожок.

— Не превратишься. Вон кожа да кости одни.

— Ты что, у меня мышца!

— Мышцу ещё наработать надо. Слушай! Ты представляешь, полчаса назад Семён приходил.

Мама кивнула на стенку соседской квартиры.

— И чего хотел? — прищурился я.

— Не знаю, может надо было сказать ему про дядю Лёню? — вздохнула она. — Но я не сказала. В общем, он извинился.

— Не может быть, — покачал я головой.

— Да, я сама в шоке была. Сказал, извините, нашлись иконы и книги, мол, отец, оказывается, спрятал, чтобы после его кончины ничего не пропало. Начал разбирать кладовку и нашёл в самой глубине. И даже деньги. Правда, он не знает, сколько денег было, но что-то оказалось в том же свёртке. Он хотел и с тобой поговорить. Так что, может, ещё заглянет. Я сказала, что ты скоро придёшь.

В дверь позвонили.

— О! — воскликнула мама. — Это, наверное он. Открой.

Но это был не сосед, а соседка. Пришла Глотова.

— О, Настя, привет, — воскликнула мама. — У нас торт сегодня. Ты вовремя.

— Спасибо, — развела она руками, — Но я решила быстрые углеводы резко сократить. То есть, вообще исключить.

— Серьёзно? — удивилась мама. — Зачем тебе, ты же стройная, как модель.

— Модель чего? — усмехнулся я.

— Как фотомодель. Ну ладно, значит мы будем торт, а ты сыр. Или жиры тоже нельзя?

— В сочетании с белком можно. Но от лактозы лучше воздерживаться, конечно.

— Ужас, — покачал я головой. — Просто кошмар.

Мама засмеялась и скрылась на кухне, а мы прошли в мою опочивальню.

— Серёж, — как бы застенчиво начала Настя. — Сегодня в школе тема номер один знаешь какая была?

— Безуглеводная диета?

— Нет, — помотала она головой.

— Тогда не знаю.

— А ты подумай.

— Не могу.

— Ну?

— Да говори уже, — пожал я плечами.

— Вечеринка у Назарова. У него всегда очень крутые вечеринки. Туда все хотят попасть, но он приглашает не всех. Очень мало, кто бывал у него на тусовках.

— Крайне важная информация, — усмехнулся я. — Даже не знаю, как бы жил без неё.

— А он же тебя пригласил, да?

— Не конкретно.

— А возьми меня с собой, — превратившись в пушистого лисёнка или котёнка, попросила она. — Ну, пожалуйста… Я буду хорошо себя вести. Я даже могу сделать для тебя что-нибудь хорошее. Ты только скажи.

— Настя, — покачал я головой. — Если честно, я не уверен, что вечеринка у Назара, это то, что нам надо. Я если и пойду туда, только по делу и не надолго, понимаешь? Тусить с этими ребятами я не собираюсь. И тебе очень не советую. Я вообще не понимаю, если честно, как ты можешь хотеть попасть в дом человека, который пару дней назад пытался тебя… чик-чирик, короче.

— Ой, ну чё ты начинаешь, Крас! — сделалась она недовольной. — Какой ещё чик-чирик. Там будут люди разные, в том числе солидные, целый дом. Да он вообще дурачился просто.

— Он не дурачился.

— Скажи, что просто не хочешь меня брать, да?

— Я так и говорю, Настя, — подтвердил я. — Я уверен, что тебе там не место.

— То есть, я недостаточно крутая да? Ты это хотел сказать?

— Нет, Настя, наоборот. Ты слишком крутая, чтобы идти на эту гадюшную вечеринку, где все перепьются, перенюхаются и перетрахаются. Чего непонятного?