Капитан - Иван Валерьевич Оченков

class="p1">- Легко сказать, – покачал головой генерал. – Для этого его сначала надо схватить…

- Я передам его вам живого и здорового вместе с документами.

- Но как это возможно?!

- Не задавайте неудобных вопросов, ваше высокопревосходительство, не получите уклончивых ответов. Я, как вы вероятно помните, рейдер. У нас есть свои возможности, которые мы не любим афишировать. А Оссолинский ухитрился крепко подгадить очень многим уважаемым капитанам в нашем сообществе.

- Положим, что так, – кивнул Джунковский. – Но вы понимаете, что открытый процесс может бросить тень на вашу семью?

- Я больше опасаюсь, что связи мерзавца помогут ему вовсе избегнуть наказания!

- А вот это уж дудки! Если все так, как вы говорите, петля обеспечена ему в любом случае.

- В таком случае, я немедленно передам вам все, что у меня есть!

- Вот и славно, вот и хорошо… кстати, молодой человек.

- Слушаю вас?

- Вы уже определились, к какой корпорации примкнете?

- Что, простите?

- Ну, целителем вы будете или пилотом, а то, быть может, в коммерцию ударитесь?

- Никак нет.

- В таком случае, подумайте над поступлением в отдельный корпус жандармов. Мы могли бы принести немалую пользу друг другу.

- Я подумаю, ваше высокопревосходительство!

- Подумайте, – кивнул генерал, а про себя подумал: «И как тебя такого прыткого к царице пропустили? Очень уж ты, братец, опасен…»

Передача Оссолинского прошла почти буднично. Почти, потому что жандармов на место встречи прибыло не менее взвода на нескольких блиндированных автомобилях, а Март, в свою очередь, просто вытащил своего непутевого родственника на свет божий из багажника и повернул в сторону принимающей стороны.

- Тебе туда, – пихнул он графа к конвою.

- Что?! – непонятливо озираясь, спросил тот.

- Финита ля комедия. Или, как говорили наши предки, сколько веревочке не виться, конец все равно будет!

Пан Анджей несколько раз сморгнул, как будто пытаясь сбросить наваждение, но не тут-то было. Все: и морозный воздух, и снег под ногами, и жандармы в светло-серых шинелях и барашковых шапках с голубым околышем – были настоящими и не собирались никуда исчезать.

- Не может быть! – потрясенно прошептал предатель.

Последовавшие за похищением несколько дней он провел практически в забытьи. Какие-то тесные помещения, почти полное отсутствие света, скудная кормежка какой-то безвкусной бурдой и напрочь отказывающаяся работать голова, не говоря уж о даре. И вот теперь он как будто вынырнул из омута, но только для того, чтобы понять, что выхода нет.

Судорожно скользнув в «сферу», он попытался найти слабое место в возникшем вокруг него кольце, но лишь окончательно убедился, что игра закончена. На всех нижних чинах конвоя – защитные амулеты, командуют ими, по меньшей мере, трое одаренных, но самое главное: совсем рядом с ним стоит этот мерзкий ублюдок, сила которого, как успел убедиться Оссолинский, превосходит все мыслимые пределы.

- Добро пожаловать на родину, – бесстрастно заявил Март, еще раз подтолкнув родственника.

- Ты! – проскрипел зубами тот, но больше ничего сказать не успел, поскольку подскочившие жандармы привычным движением заломили ему руки и потащили к бронированному воронку, не давая сделать ни одного лишнего движения.

- Получите и распишитесь! – криво усмехнулся Колычев.

- Его высокопревосходительство, – не принял шутки командовавший операцией подполковник, – упоминал о бумагах, которые вам следует передать.

- Извольте, – кивнул Март, доставая с заднего сиденья знакомый портфель и картонную коробку с остальными документами.

- Это все? – пристально посмотрел на Марта жандарм.

- Пока да, – пожал плечами молодой человек. – Все доброго!

- Честь имею!

Когда-то очень давно еще прошлый император Николай Александрович Романов счел необходимым, чтобы его дети изучали не только юриспруденцию как таковую, но и правоприменительную практику. То есть работу полицейских, следственных и судебных органов. Для чего им был прочитан соответствующий курс лекций. Криминалистику наследнику престола и его братьям преподавал Джунковский. Взойдя на престол, государь не забыл бывшего наставника, и одной из привилегий престарелого генерала была возможность попадать к своему бывшему ученику без предварительного доклада.

Сегодня он воспользовался этой возможностью и преподнес его величеству весьма любопытный меморандум.

- Подлинность документов проверена? – высоко приподнял бровь царь, бегло просматривая бумаги.

- В этом нет никаких сомнений!

- А Оссолинский?

- Я и раньше не сомневался в его измене, а теперь у нас есть и доказательства, и он сам!

- Интенсивные допросы проводили?

- Нет надобности. Он и без того поет как соловей. Кроме того…

- Что?

- Есть подозрение, что подобный допрос провел наш герой!

- А он способен на такое? – изумился император.

- Боюсь, что не только на это, ваше величество!

- Но ведь пока он полезен?

- Более чем. Пилот, инженер, оружейник и целитель в одном лице. Такие таланты – редкость!

- Кстати, о целительстве. Государыне явно лучше. За эдакую услугу следует наградить…

- Несомненно. Но если ваше величество позволит мне дать совет, то пожалуйте его избранницу. Это позволит избежать излишней огласки и будет приятно не только юному Колычеву, но и…

- Колчаку? – быстро спросил царь.

- Преклоняюсь перед вашей проницательностью…

- Оставьте эту лесть, сейчас не время. Впрочем, мне нравится ваша идея, однако, нельзя же оставить мальчишку совсем без награды?

- Разумеется. Кстати, доктора Крылова тоже неплохо бы отметить.

- Он, кажется, не слишком благонадежен?

- Это было давно. Павел Александрович успел перебеситься и даже, я бы сказал, остепениться. К тому же царское благоволение наверняка оттолкнет от него бывших единомышленников, а сам он почувствует признательность.

- Ваши бы слова, да Богу в уши! – недоверчиво покачал головой царь. – Сколько их таких, которым следовало «чувствовать признательность», а они при каждом удобном случае гадят, и ладно бы только на меня, но ведь и на Россию!

- Вы и есть Россия! – не смог удержаться от верноподданнического возгласа генерал

- Это да, – милостиво кивнул в ответ император.

- Если уж зашел разговор…, – нерешительно начал Джунковский.

- Вы о чем?

- Об Оссолинском. Какие будут повеления на его счет?

- Сложный вопрос. С одной стороны, изменника необходимо предать суду и примерно наказать. С другой, об открытом процессе не может быть и речи. Слишком велик позор. Представитель древнего рода, богач, да еще и одаренный, и вдруг изменник. Нет, огласка совершенно недопустима!

- В представленных Колычевым документах упоминаются многие высшие