Японская война 1905. Книга 8 - Антон Дмитриевич Емельянов

броня крупповская, она потолще и покрепче будет, однако у американцев двигатели мощнее. Но это ладно! Вот их бронированные крейсера! По размеру как броненосец, раза в четыре больше нашего «Изумруда» выйдут! Броня — толще нашей раза в три, и пушки аж до 8-ми дюймов на борту. С такими и в строю сражаться можно.

— Так для того их и строили. Хотели Тихий океан под себя подмять, а это без быстрых и крепких кораблей никак не выйдет, — снова немного рассеяно покивал Ферзен. — И «Изумруд» лучше сравнивать не с ними, а с легкими крейсерами вроде «Цинцинатти» или «Денвера». И тогда мы побыстрее будем, а это в нашем деле самое важное.

— В разведке да. А как до боя дойдет? Нам ведь кораблей для линии просто не хватит.

— У адмирала Того есть план, — Ферзен был все так же немногословен.

— Но разве поможет план, когда враг настолько сильнее? Пусть они устанут, пусть машины будут выдавать не сто процентов мощности после двухмесячного перехода, но… И то не факт! — Соколов махнул рукой. — Мы вот думали, что нейтральные страны не станут продавать уголь воюющему флоту, но британцы надавили на Бразилию, и те легко отгрузили Эвансу все, что они не успели собрать в Норфолке. А с этой стороны? Чили, Перу, Эквадор — они тоже нейтральны, но на них тоже можно надавить.

Неожиданно Ферзен усмехнулся.

— А как ты думаешь, лейтенант, для чего мы сейчас плаваем вдоль побережья? Гоняем моторы, жжем уголь, когда американцы точно раньше декабря не придут. Вот никак не смогут! Как раз и надавливаем, напоминаем всем с этой стороны Америки, что такое нейтралитет, и что случится, если кто-то решится про него забыть. Так что работаем, лейтенант, и поверь… У адмирала Того на самом деле есть план, он на самом деле хорош, и… Я, наверно, рад, что мы тогда в начале 1905-го так и не сошлись с ним в бою. Умный он! И даже победа стоила бы нам огромной крови.

Лейтенант замолчал, уж больно серьезно сейчас говорил его капитан. Что же на самом деле задумал Того, что ни у кого даже нет сомнений в том, что у него все получится?

* * *

Дроздовский лично обкатывал броневик из новой партии с крупными буквами «МТЗ» на броне. Маньчжурский Тракторный завод — так назвали целый комплекс цехов и производств на севере Инкоу, где создавали меч для возрождающейся 2-й Сибирской армии. После возвращения части солдат в родные города, после отъезда двадцати тысяч солдат и офицеров вместе с Макаровым им многое пришлось восстанавливать. Но у них получилось.

В тот черный день Михаил Гордеевич смог оторваться от британских танков и предупредить своих о подходе китайских банд. Город отстояли, заводы и станки почти не пострадали — лишь часть на окраине смогли немного достать из пушек во время самой первой волны. Они справились, но очень до многих только тогда дошло, что теперь они должны все делать сами. Нет больше рядом Макарова, который всегда умел все предусмотреть и все придумать. Осталось только то, чему он их научил, и собственные головы на плечах.

Корнилов, пропустивший следы сбора такой огромной армии, сначала чуть не застрелился, но потом взял себя в руки и даже нашел предателя. Немолодой уже штабс-капитан, который, как оказалось, не видел ничего страшного в том, что почти месяц не передавал дальше сообщения агентов с части направлений. Мелочь, считал он, и целых пятьдесят рублей сверху каждый месяц — кто же откажется. Он вот не смог. А потом кто-то другой не удержался и даже до официального приговора пустил предателю и идиоту пулю в затылок.

И вот этого убийцу уже не нашли. А может, и не искали, хотя Дроздовский слышал, что из Санкт-Петербурга не раз приходили очень гневные письма, требующие разобраться с маньчжурской вольницей. Вот только не осталось уже во 2-й Сибирской тех, кто боялся бы столичного гнева. Сам Михаил Гордеевич тоже изменился. Потеряв всю свою роту, потеряв ведомого, он осунулся и чуть было не начал пить. Но пример Корнилова помог взять себя в руки. Обида и боль превратились в силу, что давала возможность пахать в два раза больше, чем раньше.

Дроздовский спал около 4–6 часов в сутки, сгорал на работе, но новые броневые роты с каждым днем все лучше и лучше чувствовали друг друга. Понимание машин, что сделали для них лучшие инженеры России, вера в братьев, что всегда услышат и всегда прикроют. Как сила Дроздовского превращалась в работу, так потом работа, его и всех остальных, превращалась в силу. И когда однажды вечером Корнилов положил на стол новый доклад о движении банд внутри Китая, Михаил Гордеевич был готов.

— Мы накроем их прямо там, — предложил он, не отводя взгляда от Мелехова, за которым было последнее слово.

Сейчас обороной Инкоу руководил генерал Кондратенко, но тот всегда был за осторожность, и Дроздовский заранее знал, что он не поддержит авантюру, в которой им полагалось заехать вглубь запретной китайской территории почти на пятьдесят километров. Ну вот, он уже нахмурился, но молчит… Тоже ждет реакции Мелехова. Тот, хоть в последнее время и занимался больше развитием города, все же был личным учеником Макарова. И у него была какая-то своя чуйка на то, что возможно, а что нет.

— Говорят, в Америке броневики Буденного за ночь прошли почти 100 километров, — Павел Анастасович наконец заговорил.

— И потом с ходу взяли целый город! — на мгновение внутри Дроздовского даже встрепенулось что-то живое.

— То Буденный, — возразил Кондратенко. — И американцы в отличие от британцев тогда еще не знали, чего от нас ждать. А ведь те британцы наверняка снова будут где-то рядом крутиться.

— Это только еще одна причина вернуть им долг.

— Но не причина рисковать своими солдатами, — Мелехов еще думал. — Сколько вы проходили на учениях за раз?

— Пятьдесят километров — брали, и не раз. Карты дорог Внутренней Монголии у нас тоже есть.

— Ночью не дойдете, — снова не согласился Кондратенко. — Ориентиров нет, а дороги там — одно название. Можно легко проехать не на запад, а дать крюк. Попадетесь на глаза не тем людям, и будет скандал.

— Два дня, — вмешался в разговор Корнилов. — Дайте мне два дня, и я закину туда человека, а тот уже по радио наведет наши броневики. Если первую половину пути проехать хотя бы в нужном направлении, то потом… Уже не потеряетесь. Тем более «Громобоям» зимой что поля, что дороги — разница не так велика.

— Если