Я – Товарищ Сталин 8 - Андрей Цуцаев

уничтожена, генерал мёртв, выживших нет. Офицеры, собравшиеся в штабе, замерли, их лица выражали смесь неверия и ужаса. Комендант, пожилой майор с седыми висками, ударил кулаком по столу, требуя объяснений. Но объяснений не было. Разведка не предупреждала о крупных отрядах повстанцев, а местные племена, по последним данным, оставались лояльными. Кто-то предположил, что это дело рук абиссинских шпионов, другие говорили о предательстве в штабе, но доказательств не было.

Слухи о засаде распространялись по Асмэре с быстротой ветра. В казармах шептались о таинственных автоматчиках, о сабле, разрубившей голову генерала. Торговцы на рынке, услышав новости, закрывали лавки, опасаясь, что повстанцы могут ударить по городу. Итальянские патрули удвоили численность. В штабе царило смятение: офицеры спорили, требуя немедленных действий, но никто не знал, где искать врага. Разведчики, отправленные к ущелью, вернулись с пустыми руками — нападавшие не оставили следов, кроме тел и разрушений.

К вечеру Асмэра погрузилась в тревожное ожидание. Солдаты в казармах проверяли оружие, офицеры перечитывали отчёты, пытаясь найти хоть малейший намёк на то, кто мог организовать засаду. Город, обычно шумный от голосов торговцев и звона колоколов, затих, словно готовясь к новой беде. Имена погибших — Де Боно, Виченти, Феррари, Бьянки и двадцати солдат — повторялись в разговорах, становясь символом уязвимости итальянской власти. Эритрея, и без того неспокойная, балансировала на грани новых потрясений, а память о бойне в ущелье обещала стать незаживающей раной для Италии.

Витторио Руджеро ди Сангаллетто не находил покоя уже третью ночь. Слухи о засаде, унёсшей жизнь генерала Де Боно и его эскорта, разносились по улицам. Витторио избегал этих обсуждений, но каждый взгляд офицера, каждый шёпот в штабе заставлял его сердце биться чаще. Он знал, что сделка с Дестой Алемайеху сделала его частью опасной игры, и теперь он ждал финального шага — обещанных пятидесяти тысяч долларов.

Вечером третьего дня после засады Витторио зашёл в забегаловку недалеко от казармы — маленькое заведение, где подавали горький кофе и простую еду. Он часто бывал здесь, чтобы перехватить кружку пива и послушать солдатские сплетни. Место было шумным, пропахшим табаком и жареной рыбой, но безопасным — сюда редко заглядывали офицеры высокого ранга. Витторио сел в углу, заказал пиво и сделал вид, что читает старую газету. К нему подошёл эритрейский парнишка, худощавый, в потрёпанной рубахе, разносивший подносы с едой. Мальчишка поставил кружку на стол и незаметно подсунул под неё сложенный лист бумаги. Его глаза мельком встретились с взглядом полковника, и он тут же отошёл, не сказав ни слова. Витторио, не привлекая внимания, спрятал записку в карман, допил пиво и вышел. На улице он развернул лист. На нём аккуратным почерком было написано: «Маяк. Полночь. Завтра». Он сжал бумагу, чувствуя, как адреналин пробегает по венам, и поджёг её спичкой, глядя, как она превращается в пепел.

Ночь у маяка обещала стать решающей. Витторио понимал, что Деста — не тот, кто нарушает обещания, но его лёгкость в согласии на такие суммы вызывала вопросы. Пятьдесят тысяч долларов — это была не просто плата, а знак, что за абиссинцем стоят силы, о которых полковник мог только гадать. Он не доверял Десте, но сделка была слишком важной, чтобы отступать. Днём он оставался в штабе, подписывал отчёты, отдавал приказы.

К полуночи Витторио был готов. Он надел тёмный плащ, проверил револьвер Webley и спрятал стилет в рукаве. Фонарь лежал в кармане. Он оседлал лошадь и выехал из Асмэры, направляясь к маяку. Путь был знакомым, но каждый шорох в кустах заставлял его руку тянуться к оружию. Он привязал лошадь к сухому дереву у подножия и поднялся по узкой тропе, внимательно оглядывая окрестности. Витторио занял позицию за большим валуном, откуда мог видеть тропу, ведущую к маяку.

Ровно в полночь Деста Алемайеху появился со стороны скал. Он был один, его плащ колыхался на ветру, лицо оставалось спокойным, но глаза внимательно изучали окрестности. Деста остановился в нескольких шагах, его взгляд встретился с взглядом полковника.

— Полковник, — сказал он дружелюбным голосом. — Ты выполнил свою часть сделки. Мы довольны.

Витторио кивнул, стараясь скрыть напряжение.

— Где мои деньги? — спросил он.

Деста улыбнулся. Он сделал шаг вперёд и бросил к ногам Витторио кожаную сумку. Полковник наклонился, не сводя глаз с Десты, и открыл её. Внутри лежали аккуратно сложенные пачки долларов — пятьдесят тысяч, как и было обещано. Он провёл пальцами по купюрам, проверяя их на ощупь, затем закрыл сумку и выпрямился, чувствуя, как её тяжесть оттягивает руку.

— Это всё? — спросил Витторио, желая убедиться, что сделка завершена.

Деста помолчал, глядя на него, словно оценивая.

— На этот раз — да, — сказал он. — Но, возможно, мы ещё увидимся, полковник. В другом месте, в другое время. И тогда речь пойдёт о гораздо больших деньгах. — Он улыбнулся ещё шире. — Кто знает, что готовит судьба?

Деста повернулся и ушёл по тропе к скалам. Его фигура растворилась в темноте, оставив Витторио одного с сумкой в руках. Полковник вернулся к лошади, чувствуя, как адреналин всё ещё пульсирует в венах. Сумка оттягивала плечо, но её вес был приятным, осязаемым подтверждением того, что он пережил эту ночь.

Дома он опустил шторы и зажёг тусклую лампу. Сев за стол, он открыл сумку и начал пересчитывать деньги. Пачка за пачкой, он раскладывал купюры, проверяя каждую на свету. Пятьдесят тысяч долларов — сумма, которая могла изменить его жизнь. Он сложил деньги в тайник под половицей и закрыл доску, тщательно разгладив ковёр.

Но радость была мимолётной. Витторио знал, что игра не окончена. Засада в ущелье сделала его богатым, но также поставила под угрозу. В штабе уже начались разговоры о предательстве — кто-то выдал маршрут Де Боно, и подозрения витали в воздухе. Полковник, как военный, был связан долгом и не мог просто исчезнуть, но слова Десты о новой встрече и больших деньгах не выходили из головы. Что он имел в виду? Новый заговор? Более крупная сделка? Витторио лёг на койку, но сон не шёл. Мысли о Десте, его улыбке и тех, кто стоял за ним, кружились в голове.

На следующий день Витторио продолжил играть свою роль. Он присутствовал на совещаниях, выслушивал доклады о новых патрулях и результатах разведки, которая ничего не нашла. Он кивал, соглашался, отдавал приказы, но его мысли были заняты словами абиссинца. Пятьдесят тысяч долларов лежали в тайнике, но их тяжесть не успокаивала, а порождала новые вопросы. Деста ушёл, оставив намёк на будущее, и Витторио знал: такие люди,