Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

На отдых отряд встал, когда уже рассвело. Добравшись до очередного родника, отряд остановился, и Григорий, спешившись, устало объявил:

– Привал, браты. Сегодня тут днюем, а после дальше пойдём.

– Опять ночью? – хриплым от усталости голосом уточнил один из казаков.

– Мы почитай посреди татарской степи. Хочешь, чтобы нас пастушок какой приметил? – повернулся к нему Серко.

– Когда снова их резать станем? – спросил заменявший Серко казак.

Представить ему входивших в отряд бойцов, Григорий и не подумал, просто буркнув, что после сами познакомятся. Так что пока Беломир воспринимал соратников только по внешности.

– Уймись, Родослав, – жёстко отозвался Серко. – Знаю, что тебе кровь поганым пустить в радость, но нам прежде дело сладить надобно. Да и передохнуть потребно. Найдём ухоронку, передохнём денёк, и снова в бой.

Понимая, что спорить тут по меньшей мере глупо, Беломир спешился и занялся своими лошадьми. Времени на уход за ними уходило много, но иного транспорта тут не было.

⁂

Уже привычно покачиваясь в седле, Беломир вспоминал события двух прошедших недель и изредка, не удержавшись, покачивал головой. Всё было именно так, как он и ожидал. Жестоко, кроваво и жёстко. Казаки, ушедшие в этот рейд, отлично понимали, что перед ними стоит простой и весьма серьёзный выбор. Или стравить между собой степняков, или оказаться под ударом серьёзной силы. Так что всё мужское население стойбищ вырезалось, а всё ценное просто увозилось.

Для вывоза трофеев бойцы забирали и коней. К концу рейда за отрядом двигался уже небольшой табун, груженный добычей. Сам Беломир брал только то, что было ценным, но весило мало. Так что к его заводной лошади прибавилась только одна молодая кобылка, на которой он и вёз всё добытое. В последнем бою он взял трофеем килограмма два всяких побрякушек и три отличного качества сабли. Нашёлся и ещё один рулон шёлка. На этот раз, словно для разнообразия, синего цвета.

Вспоминая тот налёт, парень только смущённо хмыкнул и, вздохнув, мысленно проворчал: «Твою мать! Никогда в жизни женщин и пальцем не трогал, а тут пришлось молотить, словно груши околачивал. Хотя с этими бешеными кошками по-иному и нельзя было».

Одна из сабель как раз и была взята с такой дикарки. Визжа, словно циркулярная пила, озверевшая баба вылетела из шатра и, размахивая саблей, ринулась на него. Привычно отбив удар по плоскости клинка, парень сделал шаг в сторону и врезал ей по физиономии с левой. Потом, заметив, что тётка крепко поплыла, он воткнул шашку в землю и тут же добавил правой, отправив её в нирвану. А вот саблю решил прихватить. Уж очень у неё клинок был толковый. Благо ножны нашлись в том же шатре.

В этом шатре вообще много чего нашлось. И оружие, и украшения, и тот самый шёлк. И вот теперь, получив команду на возвращение, он двигался в середине отряда, привычно окидывая степь внимательным взглядом. Вспомнив про взятый ещё в первом налёте кинжал, Беломир прямо в седле вытащил его из мешка и, сунув за пояс, тряхнул поводом, подгоняя коня. Убедившись, что всё спокойно, парень вытянул клинок из ножен и принялся его внимательно рассматривать. Прежде было просто не до этого.

Ехавший рядом Григорий, увидев оружие, удивлённо хмыкнул и, протянув руку, попросил:

– Дай ножны глянуть.

– А чего не так с ними? – не понял Беломир, протягивая ему богато инкрустированные ножны.

– Всё так, – едва заметно усмехнулся казак. – Добрый клинок тебе достался. Это ж лагичинских мастеров работа. Они черен не просто в оковку берут, а ещё и на карлук его сажают. Такой клинок почитай булату не уступит.

– С чего так решил? – удивился Беломир, судорожно вспоминая, что всё это значит и что он вообще с такими названиями слышал.

– По узору вижу, – понимающе хмыкнул казак. – Ты не знаешь, потому как в ваших местах таких клинков и не бывало, небось.

– Это верно, – кивнул парень, успокаиваясь.

После недолгого перебора названий и дат он вдруг вспомнил, что Лагичи это небольшой городок на территории будущего Азербайджана, с двенадцатого века славившийся своим оружием. Что-то вроде местного индустриального центра, где ковали оружие отличного качества. А карлук это клей, изготовленный из пузырей рыб только осетровых пород. В общем, можно смело сказать, повезло. Судя по качеству клинка, кинжал и вправду не уступит дамасскому булату.

– А чего не стал себе полонянку брать? – вдруг сменил казак тему.

– Так баяли уж за то, – отмахнулся Беломир.

– Зря ты это, – задумчиво протянул Григорий. – Дом поставил, а в дому даже мышей нет. В поход уйдёшь, кто за подворьем присмотрит?

– А сам? – не сумел сдержаться парень.

– Из степняков брать не хочу, а из наших полонянкой русскую держать не след. Попадется какого другого племени, возьму, – спокойно пояснил Серко, оглядывая степь.

– А ежели арапка какая черная попадётся, – поддел его Беломир, не сдержав озорства.

– Так ещё и лучше, – рассмеялся казак в ответ. – Зато все знать будут, чья добыча и кому служит.

– А надо ли так? – вдруг задумался парень.

– Как? – не понял казак.

– Полон держать. Чем мы тогда тех же степняков лучше?

– Гм, а ведь правду баешь, – озадачился Серко. – И как быть? – повернулся он к парню.

– Самому бы знать, – почесал Беломир в затылке. – Думаю, служанкой её брать надо, а чтоб понимала, что не полонянка, копеечку какую за работу платить.

– В услужение, значит, – задумчиво повторил Григорий. – Это выходит, из полона вызволил, службу дал, да ещё денег платишь?

– Так для того из полона и вызволяешь, чтобы вольной была. А как волю получила, сама решать может, остаться или до дому идти.

– Да ты совсем сдурел, – фыркнул казак. – Да как же тебе баба сама, одна, из степи до дому своего доберётся? Даже ежели ты ей коня дашь. Её или срубят лиходеи какие ради забавы, или снова в полон угодит.

– М-да, не подумал, – растерянно согласился парень. – Но думаю, остаться в дому твоём или нет, она сама должна. Слушай, а что, в тех стойбищах разбитых никого из рабов не было? – вдруг озадачился он.

– Так они на выпас переехали. За отарами своими следом. А полон степняки завсегда в главном стойбище держат. Тут и баб с детишками немного было потому, как их с собой только сильные вои берут. Из тех, кто уже почитай свои ветви в кланах создали.

– Выходит, мы тем кланам укорот дали? – уточнил парень.

– Да уж. Почитай, полсотни воев разом потеряли.

– Думаешь, получилось у нас? – помолчав, спросил парень о главном.

– Не знаю покуда, – вздохнул Серко, мотнув чубом. – А давай-ка мы с тобой, друже, обратно сбегаем, – вдруг предложил он после короткого молчания.

– Зачем? – растерялся Беломир.

– А своим глазом глянем, чего у нас вышло.

– А остальные?

– В стан пойдут, – отмахнулся казак. – А мы по степи пробежимся да посмотрим, чего татары затевают.

– Опять одвуконь пойдём? – уточнил парень, сам не понимая зачем.

– Нет. Одним конём обойдёмся, – чуть подумав, мотнул казак головой. – Мы не в бой, мы тишком да бочком проскочим. Только глянем, что к чему и обратно уйдём.

– Ну, давай попробуем, – протянул парень, окончательно растерявшись.

Негромко свистнув, Серко взмахом руки подозвал к себе своего помощника и, быстро обрисовав ему ситуацию, остановил ватагу. Казаки, услышав, что именно они задумали, тут же принялись отдавать им все оставшиеся продукты. Охотиться в разведрейде было опасно и просто глупо. В этом случае главное соблюсти инкогнито. Перегрузив в перемётные сумы пищу, бойцы уже привычно проверили оружие и, передав поводья заводных и трофейных коней остальным, сели в сёдла.

Только в последний момент заместитель Серко, вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и, повернувшись к Беломиру, спросил:

– Добычу-то твою кому отдать? Гришину-то я к себе отвезу, там и заберёт. А ты?

– Векше ковалю свези, – не задумываясь ответил парень. – Он присмотрит.

– Ага, добре, сполню, – кивнул казак, сообразив, о ком именно идёт речь.

Кавалькада снова выстроилась на тракте, готовясь к движению, а бойцы, развернув коней, короткой рысью направились в степь, провожаемые задумчивыми взглядами. Заметив, что Серко