Милан - Arladaar

Меж тем есть совершенно обычный диагноз. Например, от протрузий в первом-втором позвонке, до анемии. Ещё налицо признаки анорексии.

— Но эта девушка полностью прошла обследование, у неё же взяли анализ крови? — нашёлся что ответить Иванов. — Мы исходим из тех сведений, что нам известны. А в этих условиях эти диагнозы исключены.

— Предположим, молодой человек, предположим, — с неохотой согласился пожилой доктор. — Но дело не в том, что эти диагнозы невозможны. Вы мне должны были обозначить их названия и определить как теоретически возможные. И тут же обосновать, почему этот диагноз надо исключить. Или выдвинуть теорию, что рассматриваемый диагноз является побочным, неосновным. А если у вас есть подозрения на побочный диагноз, что вы должны сделать?

— Назначить дополнительное обследование и направить к узкому специалисту! — встрял в разговор ещё один ординатор, худощавый парень с растрёпанными волосами.

— Вот именно, Лисицын, вот именно! — согласился Евгений Иванович. — Это и есть правильный ответ. Прошу в следующую палату. А вы, Вадим Николаич, продолжайте наблюдение — пациентка очень и очень интересна…

Люда облегчённо плюхнулась на кровать, но как оказалось, это ещё не всё…

Глава 4

Изучение больницы и мама

После того как врачи-ординаторы пошли смотреть пациентов в других палатах, Яна сказала, что нужно поставить капельницу, как велел врач.

— Расслабься, — улыбнулась Яна. — Я ставлю капельницы совсем не больно.

— А зачем мне капельница? — осторожно спросила Люда.

— Это вещество улучшает обмен веществ в клетках, — заявила Яна. — При нервных болезнях её всем прокапывают. Ничего страшного.

Она подкатила к кровати стойку, влила в прозрачную пластиковую ёмкость с физраствором две ампулы тиоктовой кислоты, закрепила ёмкость в держателе и подсоединила к нему набор силиконовых трубок с иглой на конце. Потом взяла Люду за руку, попросила сжать кулак и воткнула в вену иглу, прикрепив её пластырем к руке.

— Будет капать десять минут, — сказала Яна. — Я посижу с тобой. Если станет плохо, не стесняйся, говори сразу.

Яна села на табуретку у окна, достала из кармана халата примерно такое же прямоугольное устройство, которое принесли Люде, и каким-то образом включила его, проведя пальцем по экрану. Это удивительно! Экран загорелся яркими цветами, осветив лицо девушки. Потом она стала что-то делать с этой штукой. Временами читала и смеялась. Что это? Надо разобраться…

… Этим вечером Евгений Иванович Милохин, научный руководитель лечебной части Института имени Бурденко, сидя в рабочем кабинете своего загородного дома в Суханово, был задумчив как никогда. Такое ощущение, что он сейчас переживал некое дежавю. И ему виной была, конечно же, пациентка, Арина Стольникова, которую он осматривал сегодня. То, что в клинику поступила олимпийская чемпионка и гордость страны, ему два дня назад сухо сообщил главный врач. А сегодня сообщил, что уже звонили СВЕРХУ. Звонивший интересовался здоровьем девушки, какой ей поставили диагноз и что требуется для полного выздоровления. Однако Милохин главврачу сказать ничего конкретного не смог даже после того, как ознакомился со всеми анализами и исследованиями. И даже после сегодняшнего, второго по счёту личного осмотра, это оставалось тайной за семью печатями.

Но дежавю вызвало не это… Милохин неторопливо хлебнул кофе и открыл старую, пожелтевшую, ещё советскую общую тетрадь, в которой вёл записи, будучи простым врачом-неврологом в городской больнице номер один города Екатинска, расположенного на далёком Урале, где Милохин начинал работу по распределению, после московского ВУЗа. И там, на заре врачебной карьеры, в 1986 году, 36 лет назад, был абсолютно такой же случай. Пока ехал домой, вспомнил об этом совершенно точно. И уже приехав, открыл старую тетрадь, где писал заметки о первых пациентах.

«Имя пациентки — Людмила Хмельницкая, возраст 14 лет. Спортсменка. Занимается фигурным катанием. Диагноз неизвестен. Поступила с подозрением на черепно-мозговую травму и сотрясением головного мозга после падения на лёд. Доставлена скорой помощью в 16:00. В анамнезе: помутнение и потеря сознания, онемение конечностей, рвота. Возможный диагноз — сотрясение мозга средней степени. Анализ крови в пределах нормы. УЗИ головного мозга — патология отсутствует, рентгенография головного мозга в двух проекциях — без патологии, кровяное давление и пульс в норме, электрокардиограмма сердца в норме. Диагноз „сотрясение мозга“ не подтвердился. Визуально пациентка спит. На следующий день пришла в себя, тесты на сотрясение головного мозга пройдены, результат отрицательный. Диагноз — абсолютно здорова. Выписана домой на амбулаторное лечение».

— Хмельницкая… Она тоже была спортсменка, — громко сказал Милохин. — И тоже фигуристка. Чёрт возьми, это уже не кажется случайностью. Травматизация в разных условиях и с одним и тем же диагнозом. А какой именно диагноз мы тогда поставили Хмельницкой?

Евгений Иванович снова взял тетрадь, всматриваясь в выцветшие буквы.

— Хм… «Диагнозис инсертис». Диагноз неизвестен, — пробормотал он и снова отпил кофе из чашки. — Во всём этом определённо есть какая-то система. Узнать бы, какая связь между этими двумя случаями… Возможно, перед нами новый, неизвестный науке синдром. А это… Это возможность стать академиком и попасть в РАН, дорогой голубчик, если выявить связи и описать патологию синдрома. Нужно срочно заняться этим и начать с того, что выяснить, где сейчас эта Хмельницкая, чем она занимается. А также навести справки о родителях этой Стольниковой… И всё-таки… Хмельницкая… Хмельницкая… Кажется, фамилия знакомая, ещё по СССР и началу 90-х…

Евгений Иванович спортом не интересовался совсем. Но вдруг что-то вспомнил… Да… Хмельницкую определённо много показывали по телевизору в конце 1980-х годов и даже в начале 90-х. Потом… Чёрт…

Евгений Иванович взял айфон, зашёл в интернет и ввёл в поисковик фамилию «Хмельницкая». Вывалилась масса страниц с результатами поиска. «Википедия! Она даже есть в Википедии, чёрт возьми», — с удивлением подумал Евгений Иванович и стал читать.

«Людмила Александровна Хмельницкая. День рождения 15 марта 1971 года. Город Екатинск. Сейчас 51 год. Заслуженный мастер спорта СССР, мастер спорта СССР международного класса. Первая в истории СССР чемпионка Европы, мира и Олимпийских игр по фигурному катанию. После завершения спортивной карьеры работала главным тренером в спортивной школе фигурного катания ЦСКА. С 1999 года депутат Государственной думы от партии „Медведь“ двух созывов. С 2005 года председатель Комитета по физкультуре и спорту Государственной думы РФ, с 2010 года президент Федерации фигурного катания РФ. С 2018 года и по настоящее время председатель олимпийского комитета РФ. После свадьбы носит фамилию Николаева».

— Чёрт побери! — ещё больше удивился Евгений Иванович и чуть не выронил смартфон. — Это что-то невероятное! Я лечил будущего чиновника высокого ранга! Кто бы знал! Ну кто бы знал! Кому ни скажи — не поверят. Но что же… Как это