Черный попаданец 4 - Андрей Корнеев

В результате у нас на столе были как тарталетки с тремя видами икры, так и бутерброды. Всего-то общались несколько дней, но совместная работа она сближает. Бабушки вполне себе освоили испанский, а Мария и Анна русский язык, тем более им было проще они чуть пожили с нашей семьей, когда я приезжал с матерью и отцом.

Нет, не нужно думать, что балакали свободно и на разные темы обсуждая красоту заката или Великую Русскую Литературу, увы нет. Зато словечки: «возьми», «положи», «дай», «спасибо», они вполне себе освоили.Забавно было слышать от наших бабушек это их «грациас» за столом. Хотя мы в разговором с Родриго вполне себе обходились сокращенным, молодежным вариантом «грац», более того у нас более резкое и грубое произношение этого самого «ЦЭ» в конце. Он еще в мой первый визит на тех же тренировках освоил мой стиль произношения с грубым «ЦЭ», а так же данное произношение закрепилось в мое отсутствие.

Наши парни из пионеров слышали мое «грац» на тренировках. Естественно молодые ребятишки хотели подражать своему команданте, а когда старший команданте уехал и за главного остался Родриго это грубое «грац» стало в некотором смысле «визитной карточкой» нашей молодежной группировки, подчеркивая нашу инаковость и принадлежность к достаточно крупной силе в городе среди детей и подростков.

Рождественская ночь — особая ночь

Это была особая ночь, как например у нас особая ночь в Новый Год. Для примера дети 80−90-х годов в России имели куда больше свободы в России, чем те же дети в 20-е года 21 века. Однако и тогда подростки из благополучных семей не покидали квартиру после полуночи отправляясь гулять. Исключением была Новогодняя Ночь. В это время в России родители сами звали детей на улицу взрывать хлопушки и фейерверки, поджигать бенгальские огни, петь песни, кричать и хулиганить. Потому пользуясь благодушным настроением старших в доме, мы свалили на пляж. Бабушки используя меня и Шурика, как переводчиков объяснили, как здорово для нас с Шуриком в эти праздничные новогодние деньки искупаться в море.

Надо заметить хоть температура порой и падала до «страшных» +22 градусов, Карибское море было очень теплым в том числе благодаря своим течениям и температура воды в море могла достигать +27 градусов. Что уж говорить про нас с Шуриком, которые купались в достаточно холодной воде нашей реки. Там теплых течений нет. Для нас вода была словно парное молоко. Потому Мария и отпустила с нами Родриго и Анну, ведь была особенная ночь. Вот на пляже мы впервые и согрешили.

Дело в том, что каждый из нас взял рюкзачок с припасами, дабы устроить пикник, а продуктов на столе и в холодильнике был очень приличный запас. Первым удивил Родриго…

— Парни, сестра…Это особый день! Сказал он и извлек бутылочку красного аргентинского вина, которую как-то преступным образом раздобыл…

Надо отметить, что аргентинское ценится в Латинской Америке по типу испанского или итальянского вина у нас. Одновременно самым элитным считается калифорнийское, типа США круче, хоть не любят гринго, но такое признают, примерно аналог у нас французского вина.

— Да ладно! Удивился Шурик и достал бутылочку «Советского шампанского», что нагло спер из нашего холодильника.

— Ой попадет нам братан… Констатировал я факт, ибо уверен бабульки четко вели учет количеству «Советского шампанского», что везли через океан.

— Это будет завтра. Счастливо улыбался мой лепший кореш.

— Вот это да! Восхитилась Анна и наша бойкая подружка достала еще 2 бутылки аргентинского вина. Причем все требовательно уставились на меня.

— А что я? Я не такой, я не спаиваю детей. Высказался я…

— Да прекрати, команданте, что ты припас? Задал вопрос Родриго.

— Да ничего…

— Врет он все он у нас хваткий у Дрона, как у гнома все есть… Сдал меня Шурик.

— Да честное слово… Но Анна уже залезла в мой рюкзачок и достала 2 бутылки столичной водки. Той самой легендарной, которая должна пропасть из производства и следственно продажи раз и навсегда…

— Шок и трепет! Констатировала она доставая алкашку и сигары из моего рюкзачка, они конечно были куда похуже кубинских, но в Гондурасе их тоже вполне на уровне делают.

Рядом по пляжу носился счастливый песель и весело лаял.

— Барс, ну хоть ты меня защити, ведь ограбили, подчистую ограбили! А говорили друзья. Пожаловался я своему четвероногому другу.

Оказалось, что несмотря на обилие алкашки, никто не догадался взять стаканы. А как же я? Так я их и не собирался брать, дурость. Жестом фокусника извлек 4 крупных апельсина и орудуя своим складным ножом вырезал сердцевину и у нас получились довольно шикарные стаканы. Дальше пошло веселье и разговоры. Для примера Родриго узнал, что у меня есть почти автомобиль в виде моего «Муравья» в России.

Шурик демонстрировал наши многочисленные фотографии из России. Он полностью увлек собой и нашей Родиной Анну. Кажется девчонка «пропала», еще бы! Молодой, красивый, сильный парень. Высокий, выше меня, такие девчатам нравятся, опять же бизнесмен. Саня еще не знал, но в скором времени ларьки перейдут к нему, как впрочем и магазин на рынке. Хотя нужен он ему будет или нет большой такой вопрос. Наши залежи, точнее сокровища в виде медяхи уже обратились в доллары. Крайне скоро он станет долларовым миллионером. Понятно я решил его не брать с собой в завоевательный поход. Потому поживет красиво, да и как знать, чем тот поход закончиться, могут нас на ноль помножить.

Нельзя никак нельзя у друга отбирать детство. Будет вот летать в Гондурас, а там как знать может первая влюбленность простой креольской девушки и русского парня перерастет в серьезные отношения. Будет кому ходить на могилку команданте Андреасу. Вот с Родриго нужно было поговорить…

— Родриго, ты спрашивал меня про армию, да скоро будет война.

— Когда?

— Дату не назову, но летом 1994 года, осталось 6–7 месяцев…

— Я верил в тебя команданте!

— Уймись Родриго, начать войну не означает в ней победить, даже можно совсем наоборот проиграть…

— Ты не проиграешь Андреас, ты идальго, рыцарь лишенный земли и ты идешь за своей землей. Высказалась чуть более откровенная после алкоголя Анна.

— Кого будем бить? Подобрался Шурик…

— Ты точно никого, ты на войну не идешь.

— Как так-то? Мы же друзья! Обиде моего лепшего кореша не было предела.

— Потому тебе надо учиться, если победим, потом приедешь ко мне…

— А я иду на войну команданте? Уточнил Родриго.