Анти-Горбачев - Сергей Тамбовский

Вышла на накатанные рельсы программа строительства советских авианосцев (стыдливо называемых тяжелыми авианесущими крейсерами) — заложены «Рига», позднее переименованная в «Варяг» и «Ульяновск». Зенитные ракетные комплексы С-300 успешно прошли полевые испытания и стояли на вооружении с конца 70-х.

Глава 5. Пленум

11 марта 1985 года. Москва, улица Косыгина.

Романов вернулся в свою квартиру на Косыгина, предоставленную ему управделами Совмина, уже в первом часу ночи. Жена вчера уехала в Ленинград повидаться с дочкой, так что он один был в этих огромных трехкомнатных аппартаментах на третьем этаже. Он полистал сегодняшнюю прессу и сводку новостей, составленную его помощником, задержался на ситуации в Афганистане…

К марту 85-го стало совершенно очевидно, что советское руководство совершило большую ошибку, введя войска в эту страну в морозном декабре 79 года. Случилось ожесточённое противостояние двух внутриафганских группировок, в котором не было видно никаких просветов на ближайшие годы. Бабрак Кармаль при этом вёл себя так, как будто наши войска собираются прикрывать его вечно. В феврале были две успешные атаки оппозиции — на авиабазе Шиндант сгорели 11 бомбардировщиков Ил-28. А в Рухе Ахмад-Шах разгромил базу ДРА, так что в живых совсем никого не осталось.

С Афганом надо что-то делать, подумал Романов, причём чем скорее, тем лучше, иначе мы получим то же, что получили американцы во Вьетнаме. Полное поражение, экстренная эвакуация и позор на весь земной шар. И Бабрака надо бы поменять на более гибкого политика… и командующего 40-й армией тоже хорошо бы сменить, Генералов, хоть и носил соответствующую фамилию, обстановку контролировал слабо. Надо сразу Громова туда поставить, вот что…

В этот момент зазвенел аппарат правительственной связи АТС-1 с гербом страны на диске.

— Слушаю, — сказал в трубку Романов, затем выслушал несколько предложений, говорившихся быстро и сбивчиво, сдвинул брови и набрал другой номер, который знал и без справочника.

— Сергей Леонидович, — сказал он министру обороны, — прошу прощения за поздний звонок… ситуация экстренная… да, угрожает… девятка может не справиться, прошу подбросить подкрепление… взвода вполне будет достаточно… хорошо, жду.

И вслед за этим он оповестил своих союзников по текущей борьбе, которые проживали в этом же доме, но на других этажах, и предупредил их о нововведениях.

— Я сейчас к тебе зайду, — сказал Щербицкий, — мне недалеко.

И через буквально пару минут в квартире Романова прозвенел дверной звонок.

— Что стряслось? — спросил Щербицкий, — зачем десантники?

— Мне только что позвонил один доброжелатель, которому я доверяю, — ответил Романов, — по его информации сегодня ночью возможны разные провокации.

— Стой-стой, — притормозил его Щербицкий, — что за провокации, от кого исходят, почему против нас?

— Начну с последних вопросов, — усмехнулся Романов, — потому что мы главные соперники товарища Горбачёва, и исходит всё это естественно от него. А насчёт деталей мой источник ничего сказать не смог… могу только предположить, что нас могут например аккуратно вывезти куда-нибудь и не допустить на завтрашний пленум.

— Бред какой-то, — немедленно отреагировал Щербицкий, — нас же девятка охраняет, кто и куда нас может вывезти?

— Девятка это ведомство Чебрикова, а он на стороне Горбачёва, — заметил Романов, — так что как говорит восточная поговорка — «на аллаха надейся, а ишака привязывай», десантники не помешают.

— Другой вопрос — как на это отреагирует тот же Горбачёв, не говорю уж о Чебрикове, на дополнительных десантников.

— Пусть как хочет реагирует, — зло отозвался Романов, — а нам главное дотянуть до пленума и правильно там проголосовать. Хрущёв в октябре 64-го, кстати, тоже наверно думал, что его девятка охраняет, а у девятки было своё мнение на этот счёт.

— Ну может быть ты и прав, — задумался Щербицкий, — выпить есть что-нибудь?

— Конечно, — открыл стеклянный шкаф Романов, — что предпочитаешь — коньяк пять звёздочек, Столичная, во, виски ещё есть, Джонни Уокер…

— Давай водку, — махнул рукой Щербицкий, — я тут краем уха слышал, что на похороны собирается весь мировой бомонд — с ними ведь встречаться придётся… ну тому, кто выиграет борьбу за пост. Ты как, готов к этому?

— Всегда готов, — ответил Романов, проглотив стопку Столичной, — я знаю, что точно приедут Гельмут Коль, Франсуа Миттеран и Беттино Кракси. Тэтчер под вопросом, а от американцев вице-президент должен быть, как его… Буш кажется.

— А от Китая?

— Дэн собирался… с ним очень хотелось бы поговорить поподробнее.

В это время зазвонил телефон правительственной связи, Романов выслушал, что ему сказали, потом обернулся.

— Всё в порядке, периметр нашего дома взят под контроль. Сейчас идут переговоры с людьми из охраны… опять звонят.

На сей раз это оказался Чебриков, который желал узнать, что за люди прибыли к дому на Косыгина и с чем это связано.

— Виктор Михайлович, — ответил ему Романов, — мне поступили данные о возможных провокациях против меня, Щербицкого и Кунаева. Я принял необходимые меры… нет, с вами я планировал связаться сразу после этого, но вы быстрее позвонили…

Остаток ночи и утро прошли без происшествий — перед тем, как спуститься в личную чёрную Волгу, он позвонил Соколову и отменил дежурство десантников. Щербицкий с Кунаевым предпочли ехать с ним в одной машине, от греха.

— У нас ещё час до начала совещания, — сказал Романов, глядя в окно на проносящуюся мимо весеннюю Москву, — можно попытаться перетянуть на свою сторону кого-либо из горбачёвских сторонников.

— И кого же конкретно вы имеете ввиду? — справился Кунаев.

— Так, кто там у нас в списке, — Романов достал лист бумаги из кармана и развернул его, — вычёркиваем самого Горбачёва и его свиту, Громыко, Алиева, Чебрикова, Шеварднадзе с примкнувшими Лигачевым и Рыжковым. На этих тратить время бесполезно… а вот Соломенцев, Пономарёв и Капитонов заслуживают нашего внимания. Давайте так сделаем — побеседуем с каждым с глазу на глаз, а затем может быть объединимся и попробуем устроить что-то вроде мозгового штурма…

Кратенькая справка по персоналиям.

Соломенцев Михаил Сергеевич (да-да, как Горбачёв), 72 года, из Липецка, инженер-механик по образованию, на фронт не попал, потому что налаживал танковое производство на Урале. Затем резко пошёл по партийной линии — Челябинск-Караганда-Алма-Ата-Ростов. Ещё более резко поднялся после снятия Хрущева, стал секретарём ЦК и завотделом тяжёлой промышленности, затем предсовмина