Араб с острова Банда - Михаил Васильевич Шелест

и лёг на дно. Парусник развернуло и поставило носом против ветра и шлюпки на шлюпбалках вывесили по обоим бортам. Ветер крепчал.

Шлюпки спустили на воду, и они, подхватив буксировочные канаты, потащили каракку за мыс, в сторону устья реки, одновременно промеряя глубину.

* * *

Штормило трое суток, но моряки не расстраивались. На острове оказалось много диких свиней, фруктов и хорошая пресная вода. Жителей по близости не оказалось, хотя остатки жилищ с относительно свежими пепелищами наблюдались. Я трое суток проводил измерения долготы. Точность метода подтверждалась.

Переждав шторм и нагрузившись фруктами, мы снова вышли в море. Я забил свою каюту лимонами. Из бухты выходили с помощью шлюпок. Ветер оставался встречным.

Я попросил капитана повернуть направо к острову Буру, что мы и сделали. Верхушки гор острова мы увидели через четыре часа. Убедившись в правильности моих расчетов нашего местоположения, мы взяли курс на восток-юго-восток. На остров Бутон. Там, по моему предположению, риск встретить португальцев был минимальный.

В моей памяти вдруг прояснилось, и я «вспомнил», как мы «выруливали», пытаясь найти острова Банда. На «моих» картах был помечен мыс острова Реонг, от которого надо было следовать курсом строго на норд-ост триста сорок шесть миль.

С первого раза в нужную точку мы не попали, и блуждали туда-сюда двое суток, пока не вышли к длинному острову, оказавшемуся, по широте, островом Серам. Если попасть сразу не получалось, значилось в моих записях, то от острова Серам, широта его указывалась, надо идти семьдесят семь миль на зюйд. Мы пошли, и снова промазали. Потом попали в шторм и меня выбросили за борт. Как корабль попал в нужное место, спросить капитана я постеснялся.

И вот сейчас, после своего катастрофического фиаско, я уверенно указываю капитану точный курс. Что самое главное, — уверенно. Даже, можно сказать, самоуверенно. Но, так как с первым островом я почти попал, то капитан позволил себе послушать меня ещё раз. В расчетах маршрута к острову Буру я не учёл поправку на боковой ветер, и слегка промазал, но по здешним меркам, десять миль — это почти в «яблочко».

Сейчас на свой «выпуклый» я высчитал скорость ветра, вспомнил из жизни дона Педро поправку на боковой снос данного типа судов при разных углах атаки, разложил всё на углы, взял синусы и косинусы на своей логарифмической линейке, и сказал капитану, что ожидать землю стоит на третьи сутки пути до полудня. Крик с грот-стакселя раздался в десять сорок две ровно на третьи сутки. Капитан протянул мне руку.

— Прошу принять мои извинения, дон Педро, за мои уничижительные слова, кои я позволял себе в отношении вас, но, — добавил он, увидев мою гримасу, — это не освобождает меня от необходимости предоставления вам сатисфакции, если её вы потребуете.

Я руку пожал, но ничего ему не ответил. Он протянул, я пожал. Ни к чему не обязывающие жесты.

* * *

Бухту «Дуаха бэй» возле острова Бутунг я знал хорошо и просто показал пальцем, куда следует идти. Там находилась изумительная маленькая лагуна, образовавшаяся в устье чистейшей реки. Закрытая со всех сторон, бухта Дуаха защищала от сильных ветров и мы вошли в неё вместе с дневным бризом на очень малом ходу. Однако там нас ожидал неприятный сюрприз.

Слева в лагуну впадала не очень широкая река. В устье реки на её левом берегу стоял большой корабль. Прямо возле крутого берега. Там же на берегу располагалась небольшая деревушка хижин в двадцать.

В корабле я узнал китайскую джонку.

— Синцы, — сказал я. — Джонка. Почти двести футов. Скорее всего двадцать пушек.

— Откуда вы знаете?

— По такелажу, косым реям, отсутствию бушприта, удлинённой кормовой надстройке и наличии на ней парных мачт бизаней по обоим бортам.

— И что делать? Уходить, не поздоровавшись, неприлично, — странно усмехнувшись произнёс капитан.

— Сомневаюсь, что они здесь одни, — сказал я. — Скорее всего в соседних бухтах, в посёлках, сидят ещё синцы с кораблями. И у них очень эффективные средства оповещения, я вам скажу, капитан. Желательно бы нам уйти, пока не поздно.

— Трусите, дон Педро?

— Там на берегу, — я махнул рукой на право. — Естественный выход чёрной вулканической смолы. Они здесь, скорее всего, смолят свои корабли. При отливе корабль ложится вон там на банку[7], что позволяет заняться починкой и просмолкой его днища. Гудрон тут прекрасный.

— Откуда вы это знаете?

— Собирал информацию, — сказал я, и совсем не соврал.

Личина американского зоолога-исследователя и эколога позволяла расспрашивать людей и административные власти обо всём. И в двадцатом веке здесь продолжали смолить деревянные парусники, коих в регионе были тысячи, и, соответственно, загрязнять экологию. Но я никак не рассчитывал, что и в шестнадцатом веке этот бизнес будет востребован. Я забыл о предприимчивости китайцев и их количестве.

Практически вся седьмая экспедиция Чжэнь Хэ[8] осталась в Сингапуре, а потом расползлась по Индонезийскому архипелагу. Как и все предыдущие, в прочем. Поднебесная Империя тихой экспансией на долгие столетия вперёд обеспечила себя в этом регионе агентами влияния, доминировавшими в торговле. А значит и в сборе информации.

— Грех не воспользоваться неожиданностью и беспомощностью противника и не забрать груз.

— Корабль пустой. Он висит на канате. Его приготовили к спуску по течению во-о-он на ту баночку. Как вода поднимется. Полагаю, что пушки с него сняты и сейчас смотрят прямо на нас с правого берега реки, капитан. Не подходите к ним ближе кабельтова.

— Майна якорь! Шлюпки на воду! — Крикнул капитан. — Вы очень убедительны и рассудительны, дон Педро. Я продолжаю вам удивляться.

Парусник, зацепившись якорем за дно, повис на якорь-тросе.

— Но я бы всё же убрался отсюда, — пробормотал я.

— Вот ещё! Чтобы я бегал от жёлтых обезьян.

— Зря вы так, — сказал я, но учить вежливости и политкорректности «сэра» посчитал бессмысленным.

Со стороны правого берега реки грохнул пушечный выстрел. Я машинально упал на палубу, но удара не последовало, зато в небе расцвёл красный цветок.

— Что это? — Спросил капитан, брезгливо глядя на меня.

— То, о чём я вас предупреждал, сэр Людвиг. Сигнал. Сейчас они закроют нам выход и всё, мы приплыли.

Капитан отмахнулся.

— Развернуть правый борт к выходу. Зарядить пушки.

Шлюпки заработали вёслами и потянули кормовой якорный трос к устью, разворачивая судно левым бортом к течению. Видя, что они не справляются с задачей, капитан крикнул:

— Майна кормовой и набиваем! Травим носовой!

Парусник развернуло течением и оно встало так, как хотел капитан.

К тому времени во входе в бухту появился парусник с необычными трапециевидными парусами. По форме