Сначала было слово… - Михаил Леккор

Робкие, трусливые, любители комфорта и покоя отсеялись, уйдя в предыдущие дни или вольготно расположившись среди студенток для их «охраны».

К Володе устремились люди, готовые к авантюрам, тяжелым переходам и рукопашным схваткам. Они поздно родились. Не появись пришельцы, они так бы и учительствовали, занимались мелким бизнесом или шабашили в каких-нибудь богом проклятых частных и государственных предприятий, свободное время предпочитая проводить за бутылкой и на рыбалке. Но судьба преподнесла им хороший шанс, и они не собирались его терять. Может, и поэтому у них не совсем ладилось с дисциплиной. Люди такого склада не любили стройные шеренги и подтянутых командиров. Им скорее люба казацкая вольница.

Володя этого еще не понимал. И не собирался пока забивать голову всякой ерундой. Впереди засада, и ее следовало разгромить, если они не собираются находиться на взгорке до пришествия батальона орков.

— Со мной пойдут, — сказал он, дождавшись, пока все стоящие около него студенты не запишут себя в добровольцы. — Серега Савельев, затем…

Он перечислил десятка полтора парней, решив, что этого достаточно. Воюют не числом, а умением.

Предупреждая возмущенные вопли, он рявкнул:

— Если кто-то еще вздумает проситься, отправлю копать туалет.

Его угроза вызвала смех. Но в добровольцы больше никто не рвался.

Смягчая выговор, он добавил:

— Имейте в виду — если что, я вызову подмогу, будьте готовы. — Он оглядел свой отряд и объявил: — уходим! И так засиделись. Дим, — обратился он к другу, — ты сам знаешь, как лучше расположиться.

Дима кивнул.

— Вы там поосторожнее, — грубовато сказал он, скрывая опасения за его жизнь. Предводителю всегда бывает труднее.

— А вы на что, — уже со смешком обратился Володя к остальным. — Следите, как закричу: «на помощь!», чтобы мигом прибежали. Пошли, господа!

Он неспешно двинулся вниз по шоссе, возглавляя избранных студентов. Отряд москвичей уже исчез. Так и следовало ожидать. Если это действительно профессионалы, они должны приходить и уходить бесшумно, а не похваляться своими талантами.

Володя почувствовал, что увлекся и вернулся к обзору будущего поля боя. Он насчитал с десяток человек, прячущихся среди деревьев и кустов. Маскировочка у многих на два с плюсом. Хоть Володя и не служил в армии, а может быть, именно благодаря этому, он понимал, что раз не только он, но уже и остальные студенты видят новоявленных джентльменов удачи, засада организована бестолково.

Они спустились в низину. Небольшой ручеек, носивший, согласно указателю, серьезное название р. Малодетная, поздней весной, после бурного таяния снегов был еще полноводным и весело верещал среди плит бетонного ложа под мостом.

— Пить хочется, — послышался позади томный голос.

— Пить или выпить? — Прозвучал в ответ дежурный вопрос. Ребята развлекались, стараясь отогнать ощущение опасности и предстоящего боя. Хотя далеко не все верили, что будет драка. Слишком несерьезно выглядела местность для рокового столкновения. Ни льда Чудского озера, ни просторов Куликова поля. Да и соперник казался совсем не страшным.

— Подождите-ка, — Володя остановился, оглядывая склон, на который им предстояло подняться. Чутье подсказывало ему опасность.

— Банка тушенки тому, кто обнаружит отличие этого склона от того, по которому мы прошли, — объявил он. Все-таки один ум хорошо, а полтора лучше. Пусть тоже думают, вдруг найдут разгадку.

— Володь, — сразу же откликнулся Костя Черепанов, — смотри, какая трава помятая, да и кусты тоже. Такое чувство, что здесь проживают любители катания колес.

— Каких колес? — Не понял Лешка Губанов.

— Откуда я знаю, — отмахнулся Костя, — больших и толстых.

Костя не подозревал, насколько оказался прав. Не зря говорят, голь на выдумку хитра. Как он сразу не заметил. Приглядевшись, Володя обнаружил на склонах и на обочине дороги плохо замаскированные бетонные кольца, типа тех, что используют дорожники для создания акведуков под небольшими мостами, чтобы вода ручья не размывала дорогу. Колес штук пять-шесть. Пусти такую хреновину под откос и от человека останется мокрое место. Интересно, а дорогу как они собираются контролировать, все видимые кольца нацелены на склоны слева и справа от нее. Что ж, на то он набрал студентов в разведрейд, чтобы узнать местные достопримечательности. Он рявкнул:

— Молодец, Костя! Как только вернемся в лагерь, считай, банка твоя.

— Рад стараться! — Костя выпрямился, втянул живот и выпучил глаза, изображая из себя бравого вояку. Обижаться на командно-покровительственный тон, отнюдь не сымитированный Володей, он был сейчас не в силах.

Остальные его поддержали. Студенты по привычке дурачились. Банка консервов не так уж и нужна. Они не голодали, во всяком случае пока, и ее следовало расценивать как знак отличия, а не материальное вознаграждение.

Володя посерьезнел.

— Укатанные склоны говорят о том, что местная молодежь развлекается катанием бетонных колесиков по склонам. И я боюсь, только в то время, когда по ним проходят люди.

— Сволочи! — Вырвалось у Лешки Губанова, в миг утратившего веселье. — Сколько же они людей убили.

— Могли до бесконечности, — угрюмо ответил Витя Пижминов. — Из города столько ушло.

Словно специально для усиления мрачного настроения, из лесных зарослей раздался до одури знакомый орчий крик. Удар оказался направленным не на них, да и расстояние приличное — с километр, и по телу студентов прошла лишь судорожная дрожь, на мгновение заставшее тело онеметь.

— Фу, — выдохнул Колька, — на фиг надо. Хорошо тебе, Володь. Даже ведь не поморщился.

— Об этом потом, — удрученно сказал Володя. Он понял, на кого кричал орк. Москвичам не повезло. На них следует ставить крест. Причем самый настоящий. Он мысленно попросил прощения у капитана за все придирки и ругань. Не хотел же отправлять. Нет, тому надо показать — спецназ он и в Африке спецназ. Что за жизнь пошла собачья!

Володя ударил рукой по металлическому поручню, ограждавшему мост. Поручень прогнулся. В другое время такая демонстрация собственной силы привела бы его в восхищение. Пусть знают. Сейчас особого счастья от этого он не испытал.

— Лихо, — восхищенно сказал кто-то сзади. Поручень был